Он поднялся.
— Помните, все они будут лгать. Тэйтон финансирует экспедицию, они все зависят от него. Правды, кроме меня, вам никто не скажет, — напутствовал его Стивен Хэмилтон.
«Дети и дураки всегда говорят правду», — гласит старинная мудрость. Вывод ясен: взрослые и мудрые люди правду никогда не говорят. Но в жизни, считал Аманатидис, важна не столько правда, сколько нечто иное: кем она высказана, ибо в устах некоторых дураков и правда становится ложью. Этот человек был явно лишён дара видеть истину. Но зато какой искренностью дышала его ложь! А что удивительного? Ведь он и сам верил в то, что говорил.
Но Аманатидис никак не мог сказать, что общение с мистером Хэмилтоном не было полезным.
Ничто так не ускоряет старости, как неумеренные попойки, необузданная любовь и не знающая меры похотливость.
Эразм Роттердамский
Едва Аманатидис увидел Рамона Карвахаля, он подобрался и сжал зубы. Следователь уже мельком приметил этого археолога в коридоре, счёл редким красавцем, а теперь разглядел вблизи, и то, что увидел, не порадовало. Многоопытные глаза мудреца и лоб философа. Это не Хэмилтон. Тут никому не удастся никого одурачить или запугать. Ладно, попробуем сыграть в открытую. Какой смысл лгать, если того же результата можно добиться, тщательно дозируя правду?
Следователь поприветствовал испанца и сказал, что должен побеседовать с ним. Тот только кивнул и пригласил его сесть напротив.
— Как вы знаете, сегодня была убита миссис Тэйтон.
Карвахаль снова кивнул — без тени сожаления. Да, он об этом знает.
— Кто, по-вашему, мог это сделать?
Испанец пожал плечами.
— Я не видел, как её убивали, — усмехнулся он. — А строить предположения в таком случае всё равно, что пахать волну.
— Был ли у вас повод убить миссис Тэйтон?
— Если бы и был, я бы вам об этом не сказал, — снова усмехнулся Карвахаль, — но повода у меня не было. Тем более что я сегодня именинник. Ознаменовывать собственное тридцатипятилетие убийством — чересчур экстравагантно для меня.
Аманатидис вежливо поздравил Карвахаля и продолжил.
— В убийстве жены, как вы понимаете, первый подозреваемый всегда муж. Мог ли мистер Тэйтон убить свою супругу?
Карвахаль блеснул умными глазами.
— Мистер Тэйтон — далеко не слабак, а чтобы размозжить голову женщине, да ещё столь хрупкой, как миссис Тейтон, — большой силы не надо. Но я спрашивал у моих коллег — Дэвида Хейфеца, Макса Винкельмана и Лоуренса Гриффина, и они говорят, что Тэйтон не покидал гостиную ни на минуту до момента обнаружения тела. Это же говорит и Мелетия. Значит, убить он мог, но не убивал.