Как Алик в тайге заблудился (Дубовка) - страница 14

Надо подкрепиться. Вон стоят могучие кедры, столько на них шишек с орехами! А как достать их? На такого исполина разве взберешься? Да и белку тут не попросишь… ,

А что. если сбить чем-нибудь? Палкой! Быстро мальчик отыскал крепкую палку, раз запустил вверх, другой… Вот это была гимнастика, не то что утром по радио: «Станьте прямо, ноги расставьте на ширину плеч, вдохните…» Алик и ноги расставлял, и отставлял их — одну вперед, другую назад, а вдыхал и не счесть сколько раз! И что же? За всю утреннюю зарядку сбил всего пять шишек — так высоко они, что не долетает до них палка.

Алик собрал шишки и опалил их на огне, чтобы смола не липла к рукам и легче было вылущивать орешки. Набралась целая кепка орехов! Хороший завтрак. Но надо и на обед оставить, и еще чего-нибудь поискать. Мало ли что случится в пути! А здесь вон одного иван-чая целая поляна.

Надергал Алик стебельков иван-чая, испек их корешки в золе, съел половину. Подкрепился еще кедровыми орехами, затем вывел свой плот на стремнину реки и запел ту же самую песенку, что пел все эти дни:

Прощай, ручей! Вынес ты Алика в большую реку. И поил ты его, и кормил. Спасибо за твою доброту и ласку! Как теперь примет паренька твоя старшая сестра?

Река при первой же встрече с Аликом чуть-чуть не опрокинула его плот. Это она только сверху казалась спокойной. Но под ее неторопливым верхним течением яростно бурлили потоки. Они-то и подхватили и понесли кораблик мальчика, точно стрелу. Алик сначала испугался. Но потом осмелел и уже уверенно управлял шестом, как рулем, не давая плоту вертеться.

Берега у этой реки, куда ни глянь, дикие, суровые: кое-где они возвышаются, словно каменные башни и стены. Местами напоминают развалины древних городов и замков.

Любоваться тайгой Алик не успевал. Но следил, как бы не налететь на порог и не опрокинуться. Но вот течение стало потише, река — пошире: в нее влилось несколько ручейков. Проплывая мимо одной скалистой горы, Алик увидел в свете яркого солнца сверкающие камни. Казалось, сопка была опоясана сверкающим поясом.

Алик подогнал плот к берегу и взял несколько самоцветов: «Один — маме, другой — папе, а третий в школу отнесу…» И поплыл дальше, напевая свою бодрую песенку:

Мы все говорим о хорошем, что было у Алика в пути, и совсем молчим о том горестном, с чем ему пришлось столкнуться за эти дни. Вспомнить только мошку! Сколько мучений принесла она этому славному мальчику! Не всегда помогала ему пихтовая смола-живица, которой Алик смазывал ранки, и поэтому он время от времени обливался водой и смывал с себя кровь. Отец часто рассказывал, и Алик уже знал по своему опыту, что мошка просто бесится, учуяв запах крови. От нее тогда не отобьешься. Тучами налетит, новые ранки разъест.