Отец рассказывал, что люди в далекие времена, когда еще не знали железа, делали из камня и топоры, и молотки, и ножи. Папа говорил, что они даже без спичек обходились. Нужен был им огонь, брали сухие палки и долго терли одну о другую. От трения палки обугливались. Бросишь между ними сухой мох, потом еще потрешь да подуешь — вот и загорается все. А еще можно камень о камень тесать — посыплются искры, от них воспламенится травка.
Попробовал Алик добыть огонь. Взял два кремня, тесанул один о другой — посыпались искры. Алик тут же подхватил сухого мха и уже на него направил искры. Мох задымился, немного обуглился, но сразу погас. Эге! Пойдет дело! Пять раз мох вспыхивал и угасал, а на шестой загорелся.
Разложив костерок, мальчик от радости заплясал. Еще бы! Без спичек разжег огонь!
Но что делать с этим костром? Греться? И так тепло. Готовить завтрак? А из чего! Да и не в чем. Осталась, правда, горсточка стрелолиста. Алик положил картофелинки в горячую золу. Они тотчас же испеклись. Попробовал и засмеялся:
— Эх, вот бы мамочка видела! Она бы сразу успокоилась. Наверное, думает, с голоду помираю тут… А папа не похвалит. Скажет, что соли не хватает, жиру или еще чего-нибудь…
Повеселел мальчик. Не плохо ему все же на этой сопке! Но надо идти дальше, поторапливаться. Как сказал бы отец: «Не зимовать же здесь».
Еды у Алика почти не осталось, но теперь он с грузом: два кремня для добывания огня и оружие- каменный нож. Но что поделаешь, надо нести, хоть и тяжело…
Спускаться вниз оказалось еще труднее, чем взбираться вверх. Чуть поскользнулся и покатился. Раза два Алик падал. Но как бы там ни было, к ручью все-таки спустился.
Здесь дорожка пошла полегче. Болотца были в стороне. Берег у ручья сухой, песчаный. А когда Алик подходил к болотцам, видел на них желтые водяные лилии. Он знал, что корешки у них съедобные. Но отец учил его: корешки лилии обязательно нужно отварить. А в чем тут отваришь?
Алик пошел дальше и вскоре увидел совсем необычное растение: на воде лежали золотистые листья, очень похожие на березовые.
— Не может быть, чтобы с березы! — возразил сам себе Алик. — Постой, постой! Отец когда-то говорил о рогульнике. Вот он, оказывается, какой!
И опять Алик взял длинную сучковатую палку, подтащил рогульник к себе. На нем сплошь водяные орехи — рогульки.
Нарвал их мальчик целую кучу. А теперь неплохо бы испечь!
Много потрудился он над костерком, но огонь все-таки раздул. В золу уложил сразу все рогульки. Да еще накрыл тлеющие угли сырой травой. Такой густой дым повалил, что комары и мошки все разлетелись и впервые за эти дни не мучили Алика.