– Не решай за меня, Джон… – в голосе «Золотого немца» прозвучали нотки угрозы. – Такие вопросы я обдумываю только на ясную голову. А сейчас пей! Иначе я не посмотрю, что ты мой давний приятель!
Джон решил согласиться, зная упрямый характер немца. Помолчав, задумчиво спросил:
– Помнишь боцмана Сильвестра Краба? Старик помер год назад. Как и мечтал, в своей постели, на берегу. А ведь я помогал ему построить собственный дом. Он так радовался, прямо как ребёнок. Всё твердил, что передаст свою собственность по наследству единственному сыну.
«Золотой немец» встрепенулся:
– У него же не было детей. По крайней мере, он их не знал. Неужели нашлась какая-то девка, что привязала его к себе? Что-то не верится! – засмеялся Зигфрид.
– Точно, детей не было, – подтвердил сидящий рядом Мюррей, обсасывая гусиную косточку.
Джон доверительно положил ладонь на плечо Зигфрида:
– В бумагах он написал твоё имя, немец. Это тебя он считал своим кровным сыном.
Зигфрид громыхнул кулаком по столу так, что подскочили не только тарелки, но и пираты:
– Чёрт возьми! Я тоже любил его, как отца! Пусть земля ему будет пухом, раз уж он решил помереть на берегу! А ведь я познакомился с ним в самый тяжёлый момент своей жизни… Мюррей, помнишь, как вы захватили наш парусник? Он тогда назывался «Роза ветров».
– Ещё бы! Тогда ты укокошил нашего капитана, англичанина Беримора, а сам ещё не хотел становиться пиратом! – Мюррей разглядывал своё раздваивающееся отражение в большом чёрном зеркале, установленном в зале трактира. Его голове явно шла старинная чёрная треуголка, обшитая позолоченной тесьмой, чему пират был очень доволен.
– Было дело… А! Что об этом говорить! Давайте выпьем! Эй, хозяин! Вина!
Хмурый хозяин таверны «Золотой гусь» Проспер сам подавал на столы. Его дочери так и не показались на глаза пирующим пиратам. Поздний вечер уже затемнил город за окнами, везде горели костры, а вокруг них бродили и пили пираты. Моряки с «Русалки севера» разбрелись по домам и постоялым дворам. Они не могли доверять новым союзникам: днём много чего произошло; не все женщины смогли избежать жестокого внимания одичавших мужчин. Новоиспечённые союзники уже пару раз схватились между собой из-за женщин и барахла. К счастью, никто не погиб, но двое полуконей, зачем-то вернувшиеся в город ещё до нападения пиратов и выловленные в городе, были заперты в подвале Дома кентавров. Зигфрид Раушенберг, любящий показать свою справедливость, решил провести суд над ними на следующий день, на площади перед Домом. Благо места там было предостаточно.