– Как говорит Махов, кому бы морду набить… – горько засмеялся Лион и побежал к белой беседке над обрывом, спугнув рой голубых мотыльков с края лужицы.
* * *
Солнце заглянуло в проём шатра, разделив его сияющей полосой на две половины. Стоун открыл глаза, веки показались ему слишком тяжёлыми. Он не мог сфокусировать взгляд на чём-либо, окружающее цветными пятнами мозаики всё никак не желало складываться в цельную картину.
– Доброе утро!
Голос был знакомым, и Стоун повернулся на приятный для слуха звук. Лицо симпатичной цыганки вдруг смертельно напугало его, ещё не придя полностью в себя, он попытался вскочить. Ощущение связанных ног разозлило его, Стоун чертыхнулся, упал руками на ковёр. Полог шатра над ним заколыхался.
– Осторожнее, милый! Всё хорошо, успокойся! – Руна отложила книгу, которую читала, присматривая за кентавром, подошла к нему и едва не попала под удары копыт.
Четыре ноги дёргались непроизвольно, бывший человек пытался их выпрямить.
– Чёрт! Чёрт! Чёрт!!! – Стоуна охватила паника, какой он ещё никогда не испытывал. Он вырывался из приросшей шкуры, будто мог её сдёрнуть с себя, Стоун руками упёрся в бока и выталкивал себя из тела коня. На ногтях его показалась кровь, белки обезумевших глаз покрылись кровавыми сетками, будто трещинами, он дышал с надсадным хрипом, разрывая лёгкие.
Испуганная Руна пыталась говорить с кентавром, он не слышал её в своих бешеных попытках вырваться из собственного тела. Девушка выскочила из шатра, закричала. К счастью, Мозер был недалеко, с серебряношкурым кентавром они заскочили в шатёр, прижали Джолина к земле. Тот безудержно пытался выскользнуть из их захватов, отбивался и отбрыкивался что есть силы, обзывал кентавров последними словами, мягчайшими из которых были «звери» и «падаль». Хозяин Мозер ударил его кулаком по макушке, только тогда чёрный кентавр затих. Руна беззвучно рыдала в углу, руками размазывая слёзы по лицу. Мозер повернулся к ней:
– Руна, девочка, Таурина оставила тебе питьё? Принеси, пожалуйста…
Всхлипывая, Руна отыскала закрытый кувшинчик с лекарственным питьём. Она протянула его седому кентавру, спросила:
– Он придёт в себя? Почему он не узнал меня? – и горечь разочарования слышалась в её голосе.
– Мы сделаем всё, чтобы помочь. Не думал, Арчи, что Стоун настолько тяжело перенесёт Переход, ведь он достаточно молод, чтобы привыкнуть… – обратился Мозер к серому кентавру.
Тот задумчиво смотрел на лежащего, неодобрительно качал головой:
– Друг мой, прости, но я считаю, его следует держать под присмотром. Хотя бы в Пещере чёрных камней. Там крепкие двери и запоры. Не думаю, что Стоун способен примириться со своим новым состоянием. Не обманет ли он нас снова?