Ночь прошла на удивление спокойно. Закутавшись в бурнус и прижавшись к тёплому боку коня, я и сама не заметила, как уснула.
Первым проснулся Мухиб. Мягко, губами, он потянул меня за выбившуюся из-под куфии прядь волос, заставляя встать. Сегодняшний день был решающим. Я чувствовала, что мой соперник уже где-то совсем рядом, и это чувство заставляло меня как можно скорее броситься в погоню.
Основательно подкрепившись перед решающим забегом, мы пустились в путь.
Сахара! Теперь, когда мои приключения подходили к концу, я начала понимать, как успела привязаться к этому краю, где утром поднимается огромный огненный шар солнца и раскаляется все вокруг: воздух горяч и сух, что обжигает губы, а на земле стоять просто невозможно. Где ветер может принести пыльные бури, а может подхватить страшную «песню песков», и тогда над пустыней пронесётся страшный вихрь – самум. Ночью нестерпимый зной сменяется пронизывающей прохладой. Таких резких перепадов не выдерживают даже камни – они лопаются с громким треском. Такие камни получили в Сахаре название «стреляющих», а жители пустыни говорят: «солнце в нашей стране заставляет кричать даже камни». Бескрайнее море выжженных солнцем песка, камня и глины, оживляемое лишь редкими зелёными пятнами оазисов и одной единственной рекой – вот что такое Сахара.
Слёзы навернулись на глаза. Здесь, я познала горечь утраты, и великое счастье любви. Несмотря на все трудности, я бы ни за что не согласилась бы променять воспоминания об этом крае на…
Что это? Впереди стали заметны клубы пыли. Это были всадники. Вот оно, у нас получилось!
– Мухиб, миленький мой, ты видишь их? Ну же, мальчик, давай покажем этим недотёпам из какого теста мы сделаны.
Он понял меня. Между нами всегда была особая связь, позволяющая без слов понимать друг друга. Эта победа была важна и для него. Он был «арабом», рождённым в пустыне, и для него было крайне важно доказать, что он лучший!
Мухиба не нужно было пришпоривать. Широко раздувая ноздри, он нёсся вперёд с такой скоростью, что его копыта почти не достигали земли. Подобно призраку, он парил над пустыней.
Расстояние стало заметно сокращаться. Я видела принца, гордо восседающего на своём жеребце, и ничего не подозревающего о погоне. Но вот, когда расстояние между нами сократилось метров до ста пятидесяти – двухсот, нас заметили.
Первым обернулся слуга. Он что-то прокричал принцу, и тот сразу же посмотрел в нашу сторону. Даже с такого расстояния, я увидела удивление и ярость, отразившиеся на его холёном лице. Он пришпорил коня, заставляя прибавить шагу.