– Вы сказали детективу Баррету, что видели, как от дома отъезжала машина?
– Ну да, видел… Но дальше будет по-другому. Давайте договариваться. Хотите услышать что-то – обещайте условное осуждение.
Прокурор Элиот Холмс поднялся со стула.
– Хочешь условное осуждение? Ты? Профессиональный уголовник? Тебя же взяли при попытке проникновения со взломом всего лишь несколько часов назад. О пропаже браслета никто никогда не заявлял. Даже если его взяли из того дома, из этого следует только то, что тебе могут предъявить, по крайней мере, еще одно обвинение – во владении краденой собственностью. Ты не сможешь доказать, что был в том доме в ту ночь. И ты ничего не расскажешь мне о той загадочной машине, которую якобы видел. – Он уже едва сдерживал злость. – Ты ничего от меня не получишь, кроме новых обвинений. О сказанном тобой здесь я обязан незамедлительно уведомить адвоката защиты, мистера Мейнарда. Если он купится на твой треп, то вызовет в суд в качестве свидетеля. И я, можешь поверить, порву тебя в клочья.
Элиот Холмс повернулся к двум своим детективам:
– Уберите его с глаз моих.
В свой офис на сорок девятом этаже небоскреба Роберт Мейнард вошел без нескольких минут девять. В суд он не собирался, но одет был строго – костюм и галстук. Туфли сияли, в рукавах рубашки сверкали запонки. Роберт Мейнард планировал подготовить сегодня заключительную речь. Процесс сложился не в пользу Бетси Грант, свидетельства против нее выглядели неодолимыми, и единственное, на что ей оставалось надеяться, – это раскол среди членов жюри и приговор за непредумышленное убийство. Не прошло и пяти минут, как секретарь уведомил его о звонке из прокуратуры.
– Привет, Элиот. Честно говоря, если и ждал от кого-то звонка, то уж никак не от тебя.
– Привет, Роберт. Поверь, ты последний, кому я стал бы звонить. Но в данном случае на мне лежит обязанность проинформировать тебя о последних событиях в нашем деле.
Ошарашенный Мейнард выслушал рассказ об аресте Тони Шарки, появлении браслета и заявлении арестованного о том, что в ночь убийства он находился в доме Грантов.
– Вот так-то, – подытожил Элиот. – Можешь навестить его в тюрьме округа Берген. С учетом всех обстоятельств я буду вынужден ответить согласием, если ты попросишь судью заново открыть дело и вызвать Шарки в качестве свидетеля. Надеюсь, ты так и сделаешь. И тогда я сотру его в порошок. Он хотел развалить мое дело и получить за это условное.
Секунду-другую Роберт Мейнард молчал, переваривая услышанное. «Свидетели, показания которых могут перевернуть ход процесса, обычно встречаются в дешевых полицейских сериалах», – подумал он.