— Я не хотела, — не пожелала жаловаться девушка, даже не подозревая, что Инквар и сам уже сообразил, отчего она предпочитала голодать.
Не желала лишний раз бродить босиком по кустам, каждый раз поднимая ногу, когда нужно приподнять руку.
Демонски подлое изобретение, спрятанное Инкваром в саквояж, теперь ждало своего часа, чтобы стать для негодяев вполне заслуженной карой. Искусники беззлобны и безобидны, пока им или их друзьям не причинено преднамеренное зло. И никогда не опускаются до примитивной мести, одновременно считая святым долгом примерно наказать негодяев и изуверов за доставленные страдания.
— Спасибо, — тихо произнес Инквар, когда успокоившаяся девушка доела пряник.
— Извини, — приняла это за упрек в невежливости Лил и немного слукавила: — Я сейчас немного рассеянная, они мне в чай вместо меда зелье добавляли.
— Лил! Ну почему ты не предупредила! — огорчился Инквар. — Я ведь тоже тебе снадобья долил! А мешать разные зелья нельзя, никто не знает, каков будет результат.
— А что ты налил?
— Исцеляющего и успокаивающего, — хмуро признался искусник. — Ты сейчас немного не в себе, такой боязливой и плаксивой я тебя никогда не видел. А теперь говори, что ты сейчас чувствуешь? Только правду, я составлю противоядие.
— Хорошо я себя чувствую, — честно призналась Лил, впервые за последние двое суток ощущая себя такой защищенной, как будто отец снова был рядом. И тут же, разглядев, как сердито сдвигаются брови искусника, поспешила объяснить: — Мне никакие зелья особого вреда не приносят, Хадина дала сильные амулеты. На вид они простенькие, поэтому ловцы забирать и не стали. Я про чай не потому сказала… Когда голодно, сильнее хочется спать, а заснуть я боялась, вот все время себя и будила. И теперь просто мечтаю умыться и выспаться. Еще раз спасибо за пряник.
— Ты неверно поняла, — медленно покачал головой Инквар, глядя в окошко, за которым царила темная южная ночь. — Я не учил тебя вежливости, это было бы бестактно. Я благодарил тебя за магию, и за уже живущую во мне, и за добавку, которую ты бросила, когда меня положили в тележку. По ней я сразу понял, что ты меня узнала, не мог только придумать, как предупредить, чтобы не кидалась в бой раньше нас.
— Не могла я полезть первой, — смущенно усмехнулась девчонка. — Вы мне уже дырку в голове провертели своими нравоучениями. Как узнала голос Гарвеля, так сразу и поняла, что нужно лежать тихо, чтобы не слушать потом упреков.
— Вот и молодец, — мягко, как тяжелобольной, улыбнулся ей Инквар и взялся за ручку дверки. — А теперь отдыхай. Как устроим умывальню, я за тобой приду.