В тот же вечер я пошел с отцом и Марваном Баргути в больницу навестить Халаву. Его лицо было ужасно обожжено, я даже не смог себя заставить взглянуть на него.
Несколько месяцев он скрывался, потом пошли слухи, будто он случайно выстрелил в себя и потерял много крови. Но даже этого было недостаточно, чтобы остановить его. Он продолжал убивать людей. Однажды мне позвонил Лоай.
— Ты где?
— Дома.
— Хорошо, оставайся там.
Я не спросил, что происходит. Я привык доверять инструкциям Лоай. Спустя пару часов он позвонил снова-Человек, похожий на Халаву, сидел с друзьями в ресторанчике, неподалеку от моего дома. Израильский шпион засек его и подтвердил, что это именно он. Когда Халава и его друзья покинули ресторан, в небе появились два вертолет та, выпустили свои ракеты, и все было кончено.
После убийства Халавы несколько членов «Бригад мучеников Аль-Аксы» посетили этот ресторан и нашли 17-летнего мальчишку, который одним из последних видел Халаву, садившегося в машину. Мальчик был сиротой, у него не было семьи, которая могла бы защитить его. Поэтому они пытали его, и он признался в сотрудничестве с израильтянами. Они привязали его тело к заднему бамперу машины, провезли по улицам Рамаллы, а потом повесили на башне на площади.
Тогда же средства массовой информации подняли шумиху, обвинив Израиль в попытке убрать Марвана Баргути, что, конечно, было ложью. Я знал, что Шин Бет всеми силами пытался избежать его убийства. Но все верили газетам и «Аль-Джазире», и Марван Баргути решил сколотить на этих слухах некий политический капитал. Он начал хвастаться: «Да, они пытались убить меня, но я слишком умен для них».
Когда Абдулла Баргути в тюрьме услышал эти новости, он также поверил им и послал несколько своих самых лучших бомб помощнику Марвана, чтобы тот использовал их для ужасной мести израильтянам. Марван был очень благодарен за этот жест и считал себя должником Абдуллы.
* * *
Приезд Абдуллы ознаменовал собой значительные изменения в противостоянии Израиля и Палестины. Во-первых, его бомбы стали более совершенными и обладали большей разрушительной силой, чем все виденные нами раньше, что усугубляло уязвимость Израиля и усиливало давление на администрацию, чтобы она остановила теракты.
Во-вторых, интифада «Бригад мучеников Аль-Аксы» уже не ограничивалась Палестиной. Баргути был иностранцем, уроженцем Кувейта. Кто мог сказать, какие еще угрозы стоило ожидать Израилю из-за границы?
В-третьих, Баргути вовсе не тот человек, которого было легко выследить. Он не входил в ХАМАС. Он не был гражданином Палестинской автономии. Он был просто Баргути — независимой машиной смерти.