Дипломаты из многих стран, в том числе из Соединенных Штатов, звонили нам и просили о тайной встрече с отцом. Они хотели лично убедиться в том, что он действительно так думает. Я выполнял роль переводчика и находился всегда рядом с ним. Мои друзья-христиане безусловно поддерживали его, и он любил их за это.
Неудивительно, что у него начались проблемы. Хотя он выступал от имени ХАМАС, но определенно не от сердца ХАМАС. А для ухода из организации момент был совершенно неподходящий. Смерть Ясира Арафата создала вакуум, и улицы оккупированных территорий бурлили и волновались. Их заполнила радикально настроенная молодежь — вооруженная, движимая ненавистью и не имеющая лидера.
Дело не в том, что Арафата трудно было заменить. Его место мог бы занять любой коррумпированный политик. Проблема была в том, что он полностью централизовал Палестинскую автономию и ООП. Он не был, так сказать, командным игроком. Он крепко держал в своих руках всю власть и все связи. И его имя стояло на всех банковских счетах.
Теперь власть Арафата хотел получить ФАТХ. Но кто из его лидеров подходил как для палестинцев, так и для международного сообщества — и был достаточно силен, чтобы контролировать все группировки? Даже Арафату это никогда не удавалось в полной мере.
Когда спустя несколько месяцев ХАМАС решил принять участие в палестинских парламентских выборах, отец был далек от энтузиазма. Он видел, что после интифады, Аль-Акса и появления боевого крыла ХАМАС превращается в неуклюжую на политической арене организацию, «ковыляющую на очень длинной боевой ноге и слишком короткой политической». ХАМАС просто не имел представления о том, что такое политика.
Революция требует чистоты и жестокости. Управление — компромисса и гибкости. Если ХАМАС хотел руководить, переговоры должны были стать не альтернативой, а необходимостью. В качестве избранных чиновников его лидеры стали бы ответственными за бюджет, воду, электричество и уборку мусора. И все это должно было идти через Израиль. Независимое Палестинское государство было бы вынуждено существовать в тесной взаимосвязи с Израилем.
Отец помнил свои встречи с западными лидерами и как ХАМАС отказывался от любых рекомендаций. Организация закоснела в своих представлениях и никого не слушала. А если она отказалась договариваться с американцами и европейцами, подытожил отец, какова вероятность, что после выборов ХАМАС сядет за стол переговоров с Израилем?
Отцу было все равно, будет ли ХАМАС выдвигать своих кандидатов. Он просто не хотел, чтобы в список кандидатов входили лидеры, такие, как он сам, любимые и уважаемые народом. Он боялся, что если это случится, ХАМАС победит. А победа ХАМАС, по его стойкому убеждению, обернется катастрофой для народа. События показали, что он не ошибся.