Амрен налил себе коньяку.
— Порою подвиг внешне не отличишь от обыденных, будничных дел, — начал он, — но если посмотреть глубже, то именно эти будничные дела и являются основой, так сказать, корнем подвига… так сказать… — Запутавшись, Амрен потянулся за коньяком и залпом выпил его.
Петро пришел ему на помощь:
— Оберштурмбаннфюрер имеет в виду массовый характер героизма в нашей армии, господа. Он, должно быть, хочет сказать, что сама служба в нашей армии есть подвиг! — добавил он двусмысленно.
— Вот! — Амрен поднял палец. — Лучше не сказал бы даже сам доктор Геббельс.
Лотта не удержалась и прыснула, а Дора сделала вид, что разочарована:
— А я думала, что вы по крайней мере поймали шпиона…
— Что шпион! — пыжился Амрен. — Шпиона я за полкилометра чую.
— Неужели? — наивно спросила Дора. — И как же это вам удается?
— У оберштурмбаннфюрера превосходный нюх, — ехидно заметил Мор.
— Шутите… — благодушно усмехнулся Амрен. — Но доля правды в этом есть. Хороший контрразведчик чувствует вражеского агента. Интуиция, так сказать… Опыт, ум. Я сказал бы — талант.
— И всего этого, — поднял бокал Петро, — не занимать стать нашему оберштурмбаннфюреру. Пью за ваш новый мундир!
Мор с интересом наблюдал за Петром. Потом обратился к Амрену:
— Вижу, что вы рады встрече со Шпехтом? В Бреслау, кажется, вы нашли с ним общий язык…
Петро почувствовал в этих словах какой-то неясный намек. Поднял глаза на Мора, выдержал его долгий взгляд.
— Шпехт — замечательный парень! — воскликнул Амрен. — Мы, как настоящие фронтовики, понимаем друг друга с полуслова.
— Вы были на фронте, господин оберштурмбаннфюрер? — удивилась Дора. — А я и не знала.
— На Восточном! — с гордостью подтвердил Амрен. — И не один коммунист пал от этой руки!
Он поднял вверх кулак.
“Сволочь! — подумал Петро, вспомнив, как Амрен стрелял в пленных. — Сволочь и палач!” Глаза у него побелели от гнева, губа нервно передернулась. Но в эту минуту он услышал голос Мора:
— Я также доволен, что встретился с вами, Герман!
Петро уже овладел собою. Мор впервые назвал его по имени. Что это — тонкий психологический ход или дружеская помощь?
— Вы не танцуете, Герман? — спросил Мор. — В таком случая позволю себе пригласить вашу даму.
Перед Дорой вытянулся молодой лейтенант, сидевший за соседним столом. Петро и оберштурмбаннфюрер остались одни.
— Наконец мы сможем спокойно выпить, — облегченно вздохнул Петро.
— Люблю женщин без претензий, — подмигнул ему Амрен.
— Меньше хлопот, — поддакнул Петро…
Оберштурмбаннфюрер пил, почти не закусывая, но пьянел медленно. Лишь глаза покраснели да откровеннее начал ухаживать за Лоттой.