– А я пойду замуж! – тут же объявила Браня. – Как будет хороший жених, сразу и пойду! Да!
У нее уже имелась красиво отделанная укладка: ночью она спала на ней, не испытывая ни малейшей тесноты, внутри могла жить, как в домике, и потихоньку собирала туда пояски и рукавицы собственного изготовления – в приданое. Конечно, княжеская дочь мужу не холсты и полотна принесет, но обычай есть обычай.
– Ты у меня умница! – Эльга поцеловала ее и снова прижала к себе.
Сердце щемило при мысли о Святославе: в эти тяжкие месяцы она думала о нем куда больше, чем когда с ним все было в порядке. Хотелось заплакать от горя, но боль смягчалась благодарностью судьбе, что у нее есть еще дочь. Если бы не Браня – она бы этой осенью ума лишилась. Ни горе, ни надежда, одна гнетущая тоска неизвестности, будто петля на горле. Так, должно быть, чувствовал себя Один, вися в ветвях на ветру, пронзенный копьем, в жертву себе же… Ну, тот бес, которого ее северные предки почитали за своего божественного пращура…
Саму Эльгу в первый раз обручили в возрасте на два года моложе, чем Браня сейчас. Но Эльга даже не думала о женихах для дочери, на своем же опыте убедившись, как быстро начал меняться мир после Олега Вещего: через пять лет роду будут нужны союзы уже с совсем другими людьми.
Но участь Горяны приходилось решать прямо сейчас. Судьба… или Господь Иисус, или дух Олега Вещего – словом, та неведомая сила, что управляла беспримерной долей Эльги, вернула ей возможность соединить обе ветви Олегова рода. Ту возможность, что однажды уже ускользнула: когда Святослав, вопреки совету матери, выбрал в жены смолянку Прияну.
– Но послушай… Зоя! – Эльга посмотрела на Горяну. – Помнишь, еще два года назад я тебе толковала, как важен для всех нас и для руси этот брак? Но тогда мы говорили о Святославе, а его самого здесь не было, ты его не знала. А теперь речь идет об Улебке, и ты с ним хорошо знакома. Не рассказывай мне, что он тебе не нравится. И я, и Ута, и наши бабы видели, что вы друг на друга все поглядываете – и в Киеве, и в Греческом царстве. Он и раньше был для тебя добрый жених, а теперь станет князем. Лучше не найти. Чего тебе не хватает? А проповедовать никто тебя не пустит, пока апостол Павел не явится и не скажет, что ты избрана.
– Апостолов тоже при жизни гнали сильные, бранили разбойниками и в темницы бросали. – Наконец Горяна разомкнула уста. – И Феклу… – она резко наклонилась, пропуская над собой брошенную шелковую подушку, и продолжила: – Мать родная повелела сжечь за отказ идти замуж, но она и того не убоялась. И теперь Господом прославлена и к лику равноапостольных жен причислена.