— Здорово! Вот бы туда сгонять как-нибудь.
— А что, и сгоняем. Сейчас-то этот Димус где?
— Так разобрались в конце концов. Вернули обратно. Если, конечно, не удрал по дороге…
Скелетон умолк, и мы тоже замолчали. Каждый думал о своем. Я, к примеру, пытался сообразить, почему только сегодня Скелетон решился открытым текстом поговорить про айпирование. Попутно размышлял о способностях, порождаемых айпи-прививками. У всех ведь получалось по-разному. Тимур, скажем, со Скелетоном животных могли чувствовать, горы, воду — все необычное. У меня вот этого чутья не было, а у них было. Хотя в Ковчеге у каждого что-нибудь да имелось. Какая-нибудь психозаноза. Потому и согнали всех в один загон. От нормального общества подале. Кайман вот неправду чуял — мог запросто детектором лжи работать, и аппаратуру любую на раз просвечивал. Причем ни бельмеса в ней не понимал, а все равно мог сказать, где и что упрятано, сколько каких металлов присутствует и есть ли высокое или маленькое напряжение. Мятыш, если крепко старался, фантики над ладонью удерживал. То есть поднимал в воздух и удерживал. А если руки перед лицом человека держал, то искры по коже бегать начинали. Щекотно так. И волосы дыбом вставали. Викасик — та вообще видела странное. Глюки какие-то, которым мало кто верил. Еще и слышала непонятно что. Скелетон предполагал, что часть сознания у Виктории пребывает в ином мире — то есть настолько ином, что ей и передать трудно, что она там видит и чувствует. Вика вообще была странноватой девчонкой — даже в нашем странноватом Ковчеге. Оттого, верно, и дружила больше с парнями. Мы знали, что она запросто может видеть вещи, происходящие в соседней комнате. Но и это бы ладно, — Викасик рассказывала, что нередко бродит глазами в каких-то незнакомых городах. Еще хуже, когда ее заносило в полную тьмутаракань, где ни верха, ни низа не существовало, а вместо людей плавали в пространстве какие-то медузоидные ошметки. Страшноватая штука, на мой взгляд, я бы такого точно не выдержал. Да и Викасик не всегда выдерживала — прибегала в нашу палату, тряслась, чуть ли не плакала, и лицо у нее дергалось. Один раз про войну принялась рассказывать, так мы решили, что у нее точно крыша поехала. То есть все мы были немного сумасшедшие, но Вика могла порой изумить и нашего брата. Нередко я думал, что мы и преподов своей шизой успевали заражать. Это ведь как инфекция. Ну, или что-то типа того.
Между прочим, Тимур с Викасиком заявляли, что могут слинять из этого мира в любую минуту. Смешно, но я им верил. Тимур, что остался в Ковчеге, действительно, умел многое. К примеру, те же Изломы находил даже лучше Викасика и Скелетона. Только называть это предпочитал красиво и по-книжному — порталами. Так что вполне мог и нырнуть в Излом. А что? Прыг солдатиком — только тебя и видели. Вика не раз заявляла, что это совсем не страшно. Редко ругавшийся Скелетон называл их придурками. И всем прочим вдалбливал в головы, что Излом — не сладкая сказка, а кое-что пожестче — с весьма возможным летальным исходом. Я так думаю, и под ожог он специально подставился, чтобы прочистить кое-кому мозги. И Вику туда боялся подпускать. Она ведь такая — могла и сигануть. Просто так — назло айпированному миру, назло Ковчегу и тому же Скелетону.