Из облака я вырвался первым и сразу поднял лучемет. Беспилотник почти угадал мою хитрость, поскольку прибавил с полсотни метров по высоте и вынырнул чуть выше того места, где я его ждал. Однако, как выяснилось, я оказался маневреннее и разницу в высоте одолел одним стремительным броском. Усатый от антенн красавец еще только перестраивался, пытаясь взять меня на прицел, а я уже открыл огонь.
Лучемет — вещь простая и довольно эффективная. Ни тебе отдачи, ни снижения полета пули. Куда целишься, туда и попадаешь, а целился я, видимо, куда следует. От второй вспышки беспилотник переломился в центральной части. Вниз, кувыркаясь полетели отрезанные фрагменты. А я был уже совсем рядом. Круглая сфера с окошечками еще дергалась, выдавая отчаянную работу процессора, но функцию выживания я подавил надежно. Лучемет треснул разрядом в третий раз, и колпак, скрывающий электронную начинку беспилотника, лопнул сверкающими осколками. Подобно надкусанной стрекозе аппарат зигзагом понесся к земле. Вероятно, антиграв еще работал, но, лишенный управления, уже не задавал должной траектории.
— Так-то! — я победно потряс лучеметом, однако особой радости не ощутил. Приближалась секретная зона, а этот летун вполне мог успеть послать своим диспетчерам всю необходимую информацию.
Что там у нас говорит условие необходимости и достаточности? То есть знать им обо мне просто категорически необходимо, но вот достаточно ли этого знания, чтобы предотвратить задуманное?
Так или иначе, но тактику следовало менять. Стоит им поднять в воздух пару боевых дисков, и дело будет закончено в несколько секунд. Они и сейчас могли обшаривать небо десятками радаров, а потому я рыбкой скользнул вниз, в полминуты добравшись до самой земли.
Это не было лесом или степью. Я-то ожидал, что наткнусь на ряды проволоки и минные поля, что как в старые, громыхающие танками времена опоясывали штабы противника. Но это был город — вполне современный, с оглушающей высоты зданиями, с монорельсами, опоясывающими кварталы, с висящими тут и там дисковыми светильниками. Надежнее минных заграждений было отгородиться жилыми кварталами и густонаселенными небоскребами. Кажется, подобный полет именовался бреющим. Я и впрямь практически брил крыши домов, едва не касаясь поднимающихся тут и там антенн, успевая заглянуть в высотные бассейны и распахнутые окна мансард. Одна из крыш показалась мне вполне пригодной для посадки, и, притормозив полет, я пошел на снижение.
Ноги коснулись каменной тверди, я кое-как сделал шаг. Мышцы едва меня слушались. Как выяснилось, даже после такого не самого затяжного полета приходилось заново учиться ходить!