Она подошла к Виктору, что-то вытаскивая из черной папки на "молнии".
— Вы товарищ Еремин? Только что из милиции приходили... Ваш паспорт нашли, вот.
И она протянула Виктору новенькую книжечку в зеленой, не потертой обложке.
8. Под своим именем.
— Как нашли? — растерянно спросил Виктор.
"Зеленый — точно не мой. Провокация? Проверить, как отреагирую? Или это ЦРУ подкинуло? Не могли они так быстро сделать фальшивый паспорт... если заранее не готовили, конечно, но тогда почему не в эконом подкинуть?"
— Граждане нашли, или воры подбросили, — пожала плечами Тамара Андреевна. — Если бы еще трудовую книжку и диплом принесли...
Виктор раскрыл документ. Паспорт оказался знакомого сталинского образца, по виду совсем новый, бессрочный, выданный гражданину Еремину Виктору Сергеевичу, 1917 года рождения, русскому, служащему, невоеннообязанному. Выдан ОВД Бежицкого района 22 октября 1968 года, на основании паспорта, выданного в пятьдесят третьем году. Прописка была проставлена уже в экономе, а вписанные лица отсутствовали.
У любого человека, знакомого с историей Виктора с момента его появления в шестьдесят восьмом, сразу возникли бы вопросы. С воинского учета его разряд могли здесь уже снять по возрасту. Но любой милиционер сразу спросит, как это личность Виктора сразу не удостоверили в паспортном столе, когда выдавали справку, если сохранились документы обмена паспорта, где он был в Брянске до прописки, и, наконец, как ему обменяли паспорт без прописки.
— Что-то не так? — спросила Тамара Андреевна.
— Я не помню своего паспорта... У меня была потеря памяти, вам, наверное, не сказали... Скажите, это точно из милиции принесли?
— Ну да. Девушка такая, в форме, удостоверение предъявила.
"Я не помню своего паспорта. Я не помню своего паспорта..."
— Ну, если все официально... Просто не ожидал. Здорово милиция работает.
Улучив момент, Виктор нашел в телефонной книге адрес приемной УГБ. Выйдя в коридор и миновав вахтера КБ — хорошо, что он попутно не табельщик, — Виктор, не дожидаясь лифта, скатился по ступеням на первый этаж.
— Скажите, а городской тут есть? — спросил он вахтершу в вестибюле.
— Городской у меня, давать не положено, — ответила она. — Вон на стене через девятку звоните. В город монету кидать.
"Через девятку так через девятку. Интересно, тут городские прослушивают? Хотя какая разница, я им же и звоню."
Увесистая карболитовая трубка, хранившая холод продуваемого вестибюля, легла в ладонь, как рукоять пистолета. Двугривенный звякнул и был проглочен аппаратом.
— Товарища Корина? — ответил певучий девичий голос. — Минутку, сейчас соединят.