— Вы хотели поговорить без публики?
— Да. Виктор Сергеевич, вы были на войне?
"Вот оно."
— Не помню, врачи говорят, что это амнезия, но, к счастью, это не опасно и пройдет. Следов ранений нет.
— Я тоже не помню, хотя была в оккупации. Когда фрицев прогнали, мне было три года. Помню дом, огород, как родители из сил выбивались, чтобы нас накормить после войны. Я решила никогда не жить в бедности, и чтобы они тоже не жили. И в Москву я хочу не столько для себя. Отдать долг. Это принцип, цель жизни... Хочу, чтобы вы это поняли.
— Я не собирался вам мешать.
— Хорошо, если и Соня не будет. Вы интересный человек для социопсихолога. Вы обычный и необычный. Интересно, что именно Соня в вас нашла? Она резко изменилась, я это заметила.
Где-то за овощебазой свистнул тепловоз — резко, тревожно, и через несколько секунд в конце улицы, упиравшейся в пути, показался и сам поезд. Непривычный, цвета морской волны, пассажирский тепловоз, похожий на знакомые Виктору экспортные "Людмилы", но длинный, на тележках по восемь осей, продолжал кричать о своем приближении к станции; следом за ним тянулись такие же синие вагоны с полностью зашторенными окнами и большими табличками "Туристский".
— Интересно, что они увидят... — заметил Виктор. Или они спят?
Нинель остановилась и внимательно посмотрела не него.
— Значит, действительно амнезия... Это секрет, но это каждая собака знает. Это китайцы. Воинский контингент. Новая война будет легче предыдущей. Живая сила из братской страны и наша техника. Ну и наши летчики-ракетчики, там, где нужен грамотный народ. Все равно наших потерь будет намного меньше.
"Значит, предположения насчет роли КНР верные".
— Теперь мы в роли второго фронта?
— Не совсем. Это такой расчет. Чжоу Энь Лай налаживает с Косыгиным мирную торговлю, а председатель Мао рассчитывает на репарации. Ему нужно военное производство, ему нужны свои ракеты с ядерными боеголовками. А добровольцев у них хватит. Товарищ один недавно оттуда приехал, рассказывал.
— Понятно. А чем я необычный? — Виктор решил свернуть в сторону от политической темы. Политический флейм, он и в фейсбуке бесполезен, а здесь тем более.
— Как бы вам объяснить... — Нинель сделала паузу, чуть прикусив губку, словно собираясь с мыслями, но, похоже, ее целью было больше приковать к себе внимание, — во-первых, вы не завидуете тем, у кого машина. Ни восхищения, ни неприязни, ничего. Будто приехали из Америки.
— Надо, чтобы я завидовал?
— Нет, что вы! Но есть естественные реакции. Допустим, вы из прежней интеллигенции, которая выше скопидомства. Или комсомольцев — романтиков, самоотверженных ученых, ну вы понимаете. Но тогда бы вас возмутил цинизм Мао Цзе Дуна — жертвовать людьми ради первенства державы. Те, кто живет духовными потребностями, очень требовательны к морали, и не только у нас.