— Так ты ещё не в курсе? — с нескрываемым восторгом воскликнул олигарх, обращаясь к Борису. — Твой друг придумал гениальную вещь!
— Поясни, что всё это значит?
— Мария будет петь в сопровождении «Кремлёвских виртуозов», как вчера. Ведь они достойны друг друга!
— Ты что? Ты и их сумел пригласить? Они сюда специально припёрлись из Москвы?
— Ха, они улетели из Москвы утром. Сейчас они в Лейпциге, в Гевандхаузе.
— Ты хочешь сказать, что они будут играть… через спутник?.. — Борис с изумлением покосился на антенну, экран и гигантские колонки.
— Именно так! Твой приятель — гений, он подбросил отличную идею, — Гановский восхищённо кивнул на Алексея, — а я её реализовал. Техника из фирмы Андрюшки Баумритца, он здесь на Рублёвке все праздники пасётся, прикатил через полчаса. Директору оркестра я сам позвонил, они там у себя сейчас начинают репетировать и согласились для нас малость потрудиться. Так что, как видишь, всё на редкость классно складывается!
— Только затраты, наверное, сумасшедшие, — пробурчал Борис.
— Брось. Какие затраты? Рублей восемьсот от силы, ну — миллион. Или полтора. Что же мы — не заработаем? Гляди-ка лучше — сейчас запустят видеоканал!
Действительно, огромный экран вспыхнул ярким синим цветом, мгновенно отразившемся в глади реки, и спустя несколько мгновений появились картинка с изображением пустого дирижёрского пульта и нескольких захваченных в кадр музыкантов. Тут же следом пришёл и звук — объёмный, гулкий и живой, будто каждый из многочисленных разномастных динамиков выдавал что-то своё: шум шагов и сдвигаемых стульев, установочную линию гобоя, немедленно подхватываемую густым скрипом бас-кларнета, потом — беспорядочные пассажи струнных и грохот поднимаемого с пола контрабаса…
В кармане у Гановского зазвонил мобильный телефон. Дирижёр «Виртуозов» докладывал из Лейпцига, что будет готов через десять минут.
Гости начали дружно спускаться к речной террасе и заполнять её обширное пространство. В дополнении к неяркому свету садовых торшеров, на причале, где были пришвартованы два прогулочных катера — хозяина и кого-то из гостей, — зажгли прожектора, очертившие своими лучами два чётких изумрудных круга, на пересечение которых вскоре выступила Мария. Она помахала рукой, и малозаметные на фоне тёмных кустов студийные телекамеры на растопыренных треногах тотчас же перенесли её приветствие в далёкий Лейпциг, откуда дирижёр, вставший к пульту, послал ей в ответ воздушный поцелуй.
В воздухе нарастал густой и плотный шум от многочисленных голосов — публика по достоинству оценивала высокотехнологичный сюрприз, и Гановский не скрывал своего удовлетворения. Дирижёр взмахнул, и оркестру пришлось дважды проигрывать вступительные такты, прежде чем шум, наконец, затих.