Вексель Судьбы. Книга 1 (Шушкевич) - страница 323

— Таких гарантий я вам дать не могу, — бегло ответил банкир. — Более того, упомянутого вами вклада здесь нет.

— Как так нет?

— Извините, месье, но депозитарий был переведён из нашего здания в 1938 году.

Алексей и Мария переглянулись.

— Позвольте! Но как такое может быть? Для швейцарского банка подобное невероятно!

— Перед войной Национальный Банк счёл за благо передать свой небольшой депозитарий частным банкирам. Швейцарский нейтралитет, как вы понимаете, в любой момент мог быть нарушен, а в частных сейфах риск утраты или изъятия средств представлялся минимальным.

— Я понимаю. Но мы могли бы мы тогда проследить историю нашего фонда?

Банкир сделал вид, что не расслышал или не понял вопроса, и вместо ответа задал свой:

— Судя по всему, месье, вы не отслеживали движение фонда как минимум с 1938 года?

— Да, но для этого имелись форс-мажорные причины.

— Понимаю. Понимаю. Скажите — основатель фонда был еврей?

— Не понимаю вашего вопроса… При чём тут национальность?

— Если основатели довоенного фонда — еврей или институированная еврейская организация, то в этом случае действует специальная инструкция, облегчающая розыск активов жертв Холокоста…

— Боюсь, что в нашем случае инструкция не поможет. Основатель моего фонда не имел отношения к еврейству.

— Понятно. Тогда я могу посоветовать вам обратиться к одному из авторизованных адвокатов, располагающих доступом к довоенным банковским архивам и материалам комиссариата юстиции. Уверен, он поможет в розыске.

— Вы готовы дать мне необходимые контакты?

— Конечно. Прежде всего, я хотел бы рекомендовать адвокатское бюро Шпигеля из Берна. Вам удобно будет работать с ним?

— Не совсем. Мы остановились у вас, в Beau-Rivage.

— О, это прекрасный выбор, поздравляю! Лозанна чудный город. Но, боюсь, что в этом случае ближайший адвокат, которого я готов буду вам порекомендовать, находится в Женеве.

— Женева недалеко и нас она вполне устраивает.

— Очень хорошо. Тогда, господа, мой коллега Пьер, — с этими словами он взглянул на сидевшего рядом всклокоченного брюнета, — предоставит вам все необходимые контакты. Мадам, месье, будьте здоровы!

Банкир отдал поклон и удалился. Администратор не выходя из комнаты кому-то перезвонил, и вскоре секретарша принесла лист бумаги с адресом и телефонами женевской адвокатской конторы. Алексей в задумчивости пожал администратору руку, Мария попрощалась быстрым движением глаз, и они молча покинули здание Национального банка.

Сказать, что Алексей был разочарован и раздосадован — это значит ничего не сказать. Ударивший в глаза солнечный свет показался издёвательством, как если бы он оставил в тёмном, антикварным дубом отделанном помещении банка абсолютно все свои надежды, и яркость дня только подчёркивала его открывшуюся беспомощность и ненужность. Лишь ощутив тепло прижатой к нему Машиной руки, Алекей нашёл силы сосредоточится и придавить возникшее было в душе паническое предчувствие безысходности.