— Да, ты права… Я тоже не вижу в этом смысла. Хотя, возможно, мы этого смысла просто пока не понимаем. Не забывай, что мы с тобой — не в Азии, и чтобы собрать в одном месте столько европейцев, нужны веские причины. И у нас есть возможность во всём этом разобраться. Пойдём!
С этими словами, слегка дотронувшись пальцами до запястья Марии, Алексей сделал шаг в направлении спуска.
— Стойте, друзья мои! — вдруг раздался сзади знакомый голос Каплицкого. — С трудом разыскал вас!
— А мы решили спуститься, чтобы искать вас внизу, — ответила ему Мария.
— Хорошо, что не сделали этого. Внизу мы могли бы и не найти друг друга. Взгляните, что творится!
Алексей недоумённо пожал плечами.
— Вы говорите так, Гельмут, будто там, внизу, — происходит что-то ненормальное. Но это ведь только на первый взгляд. Я прекрасно понимаю, что толпа хорошо организована и подчиняется какому-то особому порядку и закону. Ведь это ваша работа?
— Вы мне льстите, герр Алексей! Конечно же, в том, что мы сейчас видим на этой равнине, есть и мой скромный вклад. Однако мы с Эммой — лишь одни из многих, весьма многих организаторов этого священнодействия.
— А всё-таки объясните, Гельмут, что всё это значит? — обернувшись к Каплицкому, спросила Мария.
— С удовольствием. Эти десятки тысяч людей, которых мы сейчас видим перед собой — подлинная элита Европы. Публика часто ограничивает понятие элиты кругом политиков, банкиров и поп-звёзд, преувеличивая их роль и значение. На самом же деле понятие элиты шире. Вот мы видим в ней всех, кто в своей повседневной деятельности принимает существенные решения и несёт ответственность за их выполнение. Это и сотрудники корпораций и банков, профессиональные служащие, учёные и художники, имеющие хотя бы минимальное признание, врачи, профессора — одним словом, все те, без работы которых шестерёнки общества немедленно остановились бы.
Алексей опустил руки в карманы брюк, покачал головой и тихонечко присвистнул.
— Ну вы и замахнулись, Гельмут! Тех, кого перечислили, будет, наверное, не один миллион. Неужели вам удалось их всех здесь собрать?
— Вы правы. По нашим расчётам, таких людей в Европе от четырнадцати до пятнадцати миллионов человек. Но это только — западный союз. Если добавить наших восточных соседей, то будет около восемнадцати миллионов. А вместе с Россией — о чём мы говорили сегодня за обедом — порядка двадцати одного. Внизу же собралось тысяч триста. Или триста пятьдесят — Эмма знает лучше… Так что, как видите, при существующей производительности работы у нас — не меньше, чем на полвека!