— Насколько долго?
— Например, лет сто. Нет, вы не подумайте лишнего — мы тоже привыкли восхищаться взаимной верностью милых стариков и старушек, но ведь ни один из нас, скорее всего, никогда не сделается, подобно им, дряхлым, немощным и беззащитным. Мы энергичны, полны сил, имеем перспективы и постоянную смену занятий, не позволяющие закиснуть. А когда ты не стареешь — тебе не нужен кто-то один, кто бы в этом старении мог служить утешением, старея с тобой вместе.
— Ясно. Теперь я понимаю, что барон Гольбах, обосновывавший атеизм, поспешил на несколько столетий. Пожалуй, только с появлением таких возможностей, какие есть у вас, человечеству следовало отказываться от религии, — ответил Алексей, явно намереваясь потрафить своему собеседнику.
К удивлению Алексея, бородач с ним не вполне согласился:
— Лично мне и, думаю, им всем, — он небрежно обвёл взглядом затылки идущих рядом с ним людей, — Бог не нужен. Однако я никогда не стану утверждать, что Бога нет, я просто говорю, что некоторым из нас нет необходимости с ним общаться. Если живёшь в нужде и не знаешь, что станет с тобой завтра, — пожалуйста, разговаривай Богом. Он ведь подобных к себе и призывал.
— Да, да, я раньше и не задумывался, что прогресс способен так сильно изменить человеческую природу…
— Не то слово! Вот вы наверняка уверены, что сегодня на этом прекрасном зелёном берегу мы будем заниматься заурядной любовью? Позвольте вас в этом разубедить. Обычная страсть, возникающая между мужчиной и женщиной или между, скажем, двумя лицами одного пола, — продолжил будущий министр, лукаво взглянув на своего шепелявого соседа, — есть результат их несовершенства и страха. Если не принимать во внимание вульгарных вариантов, вроде посещения борделя, то для достижения счастливого мига соития влюблённые должны сперва преодолеть собственную робость и страх отказа со стороны партнёра, затем — где-либо уединиться, то есть устранить на время свой страх и стыд перед обществом, и так далее. Но даже когда все подобные преграды позади и соединённые тела трепещут в упоительной близости, не является ли переживаемый влюблёнными восторг всего лишь результатом их искусственной и кратковременной самоизоляции от неприветливого и угрожающего мира? Ведь всё это подобно иллюзии полёта при прыжке с невысокой башни. Освобождение на короткий миг от тягот земного притяжения само по себе прекрасно, однако оно ничего не способно изменить, поскольку следом наступает болезненное приземление.
— Интересная мысль… Никогда не думал, что любовь может быть связана с несовершенством, — признался Алексей. — Но если, допустим, несовершенство устранить — то что должно измениться?