Дверь в офис Бернадетты открылась, на бледное лицо женщины упал отблеск городского неба. Она стояла лицом к окну. Глаза ведьмы были сосредоточены на далеких кораблях, загруженных контейнерами с кремом для лица.
— Ты опоздал, Аластер, — не оборачиваясь сказала она.
— Лучше поздно, чем никогда, — тихо ответил Аластер.
Бернадетта развернулась. В руке она держала сигарету. Пепел на конце светился оранжевым.
— Где Моргана? — устало спросила она.
— Понятия не имею. Спроси у Скарлетт. — Он вошел в комнату.
Бернадетта удивленно на него посмотрела.
— Скарлетт? Ты о чем сейчас?
— Скарлетт ее похитила. Вероятно, сейчас девушка едет в контейнере в Тимбукту.
— Глупые, глупые девчонки. — Бернадетта затушила сигарету. — Они понятия не имеют, что делать. И еще называют себя ведьмами? — Она глухо рассмеялась. — В любом случае, Моргана это заслужила. Она все сделала неправильно.
Бернадетта устало доплелась до стола, с которого взяла самый большой камень. Потом переложила его из одной руки в другую.
— А ты правильно?
— Как ты смеешь меня вообще об этом спрашивать?! — Бернадетта положила обе руки на стол, камень оказался под ладонью.
Аластер пожал плечами.
— Это должно прекратиться, — просто сказал он.
— Опять ты начинаешь; всегда пытаешься поступать правильно. Ну, кто говорит, что я была не права? — Было ясно, что они говорили о чем-то другом, а не о том, что происходило сейчас.
— Катарина говорила.
Сжав руки в кулаки, Бернадетта обогнула стол и встала лицом к лицу с Аластером.
— Катарина была труслива.
— Тебе придется прожить тысячу жизней, чтобы стать такой же храброй и преданной.
— Избавь меня от избитых киношных фраз! — крикнула она.
Аластер протянул ей документы:
— У меня ордер на твой арест.
Бернадетта уставилась на бумаги, ее глаза полыхали желтым огнем. Облизнув пальцы Аластера, таким же огнем вспыхнули и документы. Он уронил их на ковер и затоптал.
— Не надо выпендриваться.
— Я любила тебя! — взвыла Бернадетта.
— А я любил твою сестру, — поспешно ответил Аластер.
Бернадетта приблизилась к нему с застывшим лицом.
— Почему ты не захотел меня? — Она попыталась взять мужчину за руку, но он не позволил.
Аластер посмотрел ей прямо в глаза:
— Потому что ты — чистое, незапятнанное зло.
— Между добром и злом, Аластер, весьма тонкая грань, — холодно сказала Бернадетта. — И называется она — точка зрения.
— У тебя нет души, — печально сказал Аластер.
— Хватит меня обвинять! Это была не моя вина! — прокричала женщина. — Авария случилась не по моей вине. — Она взяла камень и швырнула его в окно. Стекло разбилось.