Шаравин вернул книгу на место, скинул куртку, повесил ее на спинку кресла и сел напротив Ильи. Уперся ладонями в колени, выпрямился и только собрался что-то сказать, но Илья опередил его:
– Поэтому ты за мной ходил?
Шаравин малость опешил, потом мотнул коротко стриженной головой.
– Точно. И ты бы все сказал, если бы не эта девка. Подкралась с шокером, я еле ноги унес. Психопатка какая-то. Ты ее знаешь? Совсем больная, кому она нужна.
Пришла очередь Ильи улыбаться. Он глянул на расстроенного Шаравина и кивнул.
– Знаю, в соседнем подъезде живет. У нее соседи психи, собаку ее убили. Вот ей и пришлось «Мальвину» завести.
– Соседи? Не тот, блаженный, с пипкой на затылке? – уточнил Шаравин.
– Он.
– Тоже чокнутый. Я видел, как он бабу свою бил, аккуратно так, по ребрам. А та молчит, только зенки закатила и ни звука. Но девка реально чума.
Шаравин потер поясницу, невесело усмехнулся. Неприятно признавать, что тебя обыграла чокнутая девчонка, а приходится.
– Об этом поговорить хотел, когда из дома меня выманил?
– Ага, – признался Шаравин, – угадал. Кстати, машину тебе эта дура в платочке разнесла, я сам видел. Подлетела, как ведьма на метле, и давай кирпичом по стеклам долбить да отверткой краску драть. Тощая, бешеная, скачет, плюется, матюгается, как мужик. Потом у нее пена из рта пошла, припадок начался. Тут дружок твой многодетный с пацаном старшим подбежали и утащили сучку эту. Та орать пыталась, так муж ей пасть зажал и огрел по шее пару раз. Высокие отношения!
Шаравин чуть скривил губы, Илья тоже усмехнулся. Немного не угадал, не на того подумал, обнаружив раскуроченную «Тойоту», вернее, не на ту. Думал, что над машиной несколько человек потрудились, а, оказывается, это все одна бешеная тетка оформила, одержимая злобой и бессилием.
– Ну и методы у тебя, – сказал Илья, – не мог, что ли, нормально подойти, ксиву показать.
– Так я думал, что это ты – Кальдер, – улыбнулся Шаравин.
– Я? – Илья не смог сдержать удивления, Шаравин улыбнулся еще шире. Зубы у него были отличные, белые, крупные, один к одному, хоть сейчас в рекламу зубной пасты.
– Ну да. Уж больно ловко ты дядю того у подъезда ушатал.
Он снова глянул Илье в лицо, рассмотрел бесцеремонно, как врач, и съязвил с пристальным взглядом холодных глаз:
– Что с лицом, подружку свою чокнутую обидел? Ее работа?
– Нет, – отмахнулся Илья, – другое. Машина сбила, потом муть какая-то. К Насте я после всего пришел, деваться было некуда. Ни ключа, ни мобильника, все посеял где-то.
Шаравин выслушал его, выпрямился и вдруг напомнил Илье змеюку перед прыжком: та так же делает стойку и чуть раскачивается, целясь, прежде чем напасть. Шаравин же проговорил тихой скороговоркой: