Парни втянули головы в плечи, испуганно заозирались. Стены надвинулись, а темнота вокруг показалась враждебной, наполненной угрозой и опасностью. Шестерня же и бровью не повел. Пошарив в заплечном мешке, отыскал горшок, откупорив, опрокинул в рот. Сглотнув пару раз, отнял от губ, сказал с досадой:
- Вот ведь ушастое племя. Нет, чего нормального, воды налил!
Затянув, и забросив мешки на плечо, Шестерня поднялся. Глядя на него засобирались и парни. Судя по кислым лицам и неверным движениям, засобирались без особого энтузиазма. Но, память, что где-то неподалеку рыщут жуткие чудовища, и впечатления от разговора помогли обойтись без вопросов.
- Куда пойдем? - Зубило встал напротив, взглянул вопросительно.
- Вперед. - Шестерня мотнул головой. - Позади делать нечего.
- Быть может, лучше вернемся? - спросил Бегунец осторожно. - Пройтись по окрестным селеньям, закрыть тропы. Думаю, твари досадили не только нашей деревне.
Шестерня мгновенье раздумывал, отозвался:
- Нет смысла. Это у вас так сложилось, что не оказалось мастера. В других наверняка есть. К тому же тварями теперь никто не управляет, так что опасности нет. Ну, сожрут в кои-то веки одного - двух заплутавших... Не велика потеря. К тому же, что-то расхотелось мне договариваться с местными старостами. - Он мрачно усмехнулся. - Себе дороже.
- Так куда пойдем? - повторил Зубило упрямо. - В неизвестность? Мы никогда не заходили так далеко.
- Значит зайдем, - отозвался Шестерня беспечно. - Еды взяли?
- Во! - Бегунец похлопал по заплечному мешку, выпятившемуся горбиком из-за плеча. - На пару дней точно.
Проход зазмеился, то расширяясь до размеров дома, то сужаясь так, что приходилось протискиваться боком. Шестерня шел неторопливо, лишь время от времени поглядывал по сторонам. Помощники только и делали, что вертели головами, Интереса удостаивалось все: желтоватые пучки плесени, украшенные капельками влаги, выступившие из свода друзы кристаллов, загадочно поблескивающие в отсвете фонаря, вкрапления металлических жил, испятнавшие стены разноцветными брызгами.
Бегунец то и дело всплескивал руками, громко восторгался, заметив очередную диковину, ненадолго замирал, впитывая взглядом и касаясь пальцами. Зубило держался отстраненно, однако любопытство раз за разом прорывалось через напускное спокойствие, сквозило в движениях, лихорадочно блестело из глаз. Он не выдерживал, останавливался рядом с товарищем, разглядывая особенно крупный кристалл, или гроздь сталактитов, угрожающе топорщащихся со свода корявыми лапами.
Порой попадались свертки: мрачные, черные трещины стен. Иногда проход ветвился, распадался на несколько частей. Свертки Шестерня пропускал не глядя, а на развилках ненадолго замирал, после чего выбирал одну из сторон, и уверенно шел дальше. Миновав очередную развилку, Зубило поинтересовался: