- А если там действительно чудовища? - Бегунец сглотнул, взглянул с мольбой.
- Или враждебно настроенные чужаки? - добавил Зубило. - Что будем делать?
- Чудовища, чужаки... - Шестерня отмахнулся. - Гораздо больше меня волнует характер работы и размер вознаграждения.
- Но... если там действительно твари, или враги... - повторил Зубило с нажимом.
- Тогда мы уйдем.
- Но нас не отпустят! - воскликнул Бегунец в панике. - Они не дадут нам уйти.
- А кто их будет спрашивать? - процедил Шестерня с пренебрежением. - Дай-ка фонарь.
Он взял из руки Бегунца, в конец растерявшегося от подобного оборота, фонарь, зашагал, подсвечивая себе дорогу и негромко мурлыкая под нос. Парни переглянулись. Зубило нахмурился, закусил губу, Бегунец в бессилье развел руками, однако, спустя миг, оба уже двигались следом, разрываясь между любопытством и опасениями. Мастер, конечно, знает лучше, но... мало ли что там, внизу? Вдруг и в самом деле чужаки, или чудовища? А то и еще чего похуже.
Под ногами зазмеилась тропа. Сперва слабо различимая, вскоре превратилась в дорогу. Не ту, едва намеченную, по которым привыкли ходить - настоящую, широкую, с засыпанными щебнем выбоинами и стесанными выступами. Десяток шагов вправо, поворот, столько же влево. Дорога неуклонно ведет вниз, вгрызается в скалу, змеясь по самому краешку. И хотя уклон не так уж крут, лучше не оступаться. Кто знает, сколько придется лететь, кувыркаясь по острым камням, прежде чем достигнешь дна. А уж что ожидает там, на дне, и думать не хочется.
Один поворот, еще один. Бегунец всплеснул руками, воскликнул:
- А вот и то, с чьей помощью незнакомец оставлял следы. - Он указал на потемневшую грязную тряпку возле стены.
- А вон и он сам, - глухо откликнулся Зубило.
Бегунец проследил за взглядом товарища - ахнул. За очередным поворотом, чуть ниже, скрючился пещерник. В слабом отблеске фонаря кажется, что он всего лишь прикорнул, сморенный усталостью, присел отдохнуть. Однако, есть что-то неуловимое в позе незнакомца, что-то такое, отчего в груди разливается холод, а на загривке вздыбливаются волосы. Бессильно свесившаяся на грудь голова, поникшие плечи, потемневшая, попятнанная ссадинами и ранами кожа. Пещерник мертв.
Не доходя до тела пары шагов, остановились.
- Что с ним случилось? - голос Бегунца дрогнул.
Шестерня без интереса мазнул взглядом, произнес отстраненно:
- Он умер.
- А мы-то и не заметили, - произнес Зубило с досадой.
Бегунец сглотнул, прошептал потеряно:
- Но, почему, как так могло случиться? Наверное, он шел к тем огням внизу, и... не дошел.