Мы сидели в моем номере, прямо на кровати, и завтракали. Авалов спустился и раздобыл где-то глубокую миску с тсампой – своеобразной жидкой кашей из муки, масла и чая.
Руслан рассмеялся и откинулся на спинку кровати.
– Именно так. Разве я не имею права расслабиться? Я ведь, в конце концов, тоже человек.
– Ты? – притворно изумилась я. – Никогда бы не подумала. Мне всегда казалось, что ты – бессмертный бог важнейшего из искусств.
– Не бог, – покачал головой он. – Маг или жрец, как вам будет угодно.
– Ах, ну тогда я тоже жрица. Весталка! – объявила я, натянув на грудь простыню наподобие античного хитона.
– Весталки были девственницами! – прорычал он, опрокидывая меня на постель.
Чуть позже, когда очередная опалившая нас лавина миновала, я спрыгнула с кровати и распахнула занавески. В окно медленно вползало утро. Темно-зеленые пологие склоны гор, видневшиеся далеко за домами, светлели, солнце, еще невидимое, прятавшееся за вершинами, окрашивало просыпающееся небо невиданными розовыми, палевыми, желтыми и белыми лучами. Над «центром мира» загорался новый день.
– Так у тебя каникулы, да? – обернулась я к Руслану. – Нужно провести их с пользой. Может, скатаемся, наконец, к священной горе Кайласу? А то нас в Москве засмеют, почти месяц просидели на Тибете, а самого главного не видели.
– Ну, тебя-то не засмеют, ты наверняка бывала там в прошлые поездки, – возразил он, и я прикусила язык – чуть не проговорилась.
– Все равно, знаешь, это такое место, которое никогда не надоедает. Поехали!
– Ну, поехали, – согласился он. – Побудем сегодня туристами.
Авалов уверенно вел джип по пустынной горной дороге. Наш проводник, тощий старый монах в странной оранжевой хламиде, с изрезанным морщинами темным лицом, что-то лопотал, тыча желтым пальцем в окно, но мы почти ни слова не понимали из его смеси ломаного английского и местного диалекта. По правую руку от нас ввысь уходили склоны каких-то невероятных цветов – желтого, красного, изумрудно-зеленого. Вслушавшись в болтовню гида, я сказала:
– Кажется, он говорит, что это пески. Какие-то высокогорные, что ли, пески. Удивительно, да? Никогда ничего подобного не видела.
– Да, – кивнул Руслан. – Дух захватывает. Нам бы сюда на полгода заехать, мы бы такого наснимали… Грибников, сволочь, денег жалеет, за каждый лишний день удавится!
– Господи, ты даже просто в окно не можешь смотреть, не представляя себе, как бы вся эта красота выглядела в объективе кинокамеры! – покачала головой я.
– Это не лечится, профдеформация, – усмехнулся он. – Но ты не должна меня осуждать, ты ведь тоже накатала сценарий по мотивам впечатлений от поездки.