— Да, жаль беднягу… Куда только смотрит охрана труда?
— А вы полагаете — убийство по политическим?
— Каким политическим?
— Ну вы же сами сказали — куда смотрит охранка?
— Я не про нее, я про ограждения.
— Все теперь так, — вздохнула Глаша, — начнут про охранку, а кончат про оградку. Давайте свой фартук.
Она повесила оба фартука на гвоздик, и вдруг схватилась левой рукой за бок.
— Ой, боженьки…
— Что с вами? — Виктор подхватил ее под руки и усадил на стул. — Вам плохо? Валерьянки? Может, доктора?
— Не надо… ничего не надо… оно пройдет… схватило и дышать трудно…
— Так я за доктором… больница-то рядом…
— Не надо… Вы мне лучше до кровати помогите дойти…
Она оперлась рукой на плечи Виктора, тот подхватил ее за талию, и оба осторожно добрались до спальни, где Виктор, стянув с кровати покрывало, осторожно уложил даму на белоснежные крахмальные простыни, подложив под голову толстую взбитую подушку.
— Спасибо… дыхание стесняет… платье помогите сзади расстегнуть…
Виктор снова приподнял Глафиру под руки и осторожно расстегнул сзади крючки; скользкий шелк пополз вниз, и перед Виктором предстали белые, соблазнительные округлости.
— Простите, я сейчас поправлю…
— Не надо… так легче… опустите меня…
Виктор осторожно положил голову Глаши обратно на подушку, и в этот момент почувствовал, что его обняла мягкая и горячая, будто свежевыпеченая сдоба, трепетная женская рука.
— Сударыня, — произнес он деликатно, — мне кажется, вам уже лучше.
Глаша непроизвольно и коротко рассмеялась, словно от щекотки; ее вторая рука уже более уверенно скользнула сзади по лопаткам Виктора и прижала его к груди.
— Мне хорошо… мне так хорошо с вами… не уходите сегодня.
— Но подождите… как же… как это сказать-то?
— Вас останавливает то, что я из горничных?
— Нет, нет, при чем тут… но у вас же семья…
— Какой вы добрый и смешной, Виктор Сергеевич… оглянитесь же, да сколько честного народу так живет, и не видит в том ничего дурного… если, конечно, не открываться обществу…
Чем бы закончилась эта сцена, автор предсказать не берется. Но именно в этот момент под окном зацокали копыта и хрипло крякнул автомобильный рожок; инновации здесь проникали в транспортную отрасль иногда самым причудливым способом.
Глаша мгновенно переменилась в лице, оттолкнула от себя Виктора и стала обратно натягивать на себя частично сброшенные одеяния.
— Боже! Это Аристарх. Он застрелит нас обоих из револьвера.
— Нормальная мужская реакция, — пожал плечами Виктор, — где у вас тут второй выход?
— Там! Там!
— Глаша подтолкнула его в спину в нужном направлении, попутно сунув в руки недопитую бутылку — от улик надо было избавляться.