«Кошмар. И это говорит здесь нормальный, интеллигентный человек…»
— Великолепно. Даже не ожидал, что все так быстро меняется.
— Похоже, вы просто не к тем и не так обращались. Не обижайтесь, но вы как-то не от мира сего. Вам надо чаще бывать в обществе, а вы замыкаетесь, словно боитесь на людях показаться. Хотя вроде как человек не робкий. Стесняетесь выглядеть белой вороной?
— Пожалуй. Постараюсь исправиться.
— Ладно, в конце концов, это дело ваше… Клей запатентован?
— Нет. Лаборатория есть на заводе?
— Найдем. К Головину из гимназии обратимся. Условия те же.
— Идет.
— Тогда поговорим о главном. Вы догадались, подо что будут испрашивать вложения капитала для выполнения задачи?
— Под бронетехнику?
— Но не под эту. Под «Баяны» много не дадут. Если вы сможете поднять лабораторию…
Бахрушев как-то тяжело задышал и продолжал уже полушепотом.
— То, что я вам сообщу — государственная тайна, разглашение которой карается смертью.
«Ну, вот еще не хватало для полного счастья».
— Простите, а мне обязательно это знать? Это не будет разглашением? Наверное, надо расписаться где-то…
— Надо. Приказ господина директора. Пока устный, бумаги оформят.
— Добавку дадут к жалованию? За степень секретности?
— Ну, золотом не осыплют, но почувствуете. Дело в следующем. Есть секретная директива создать и наладить выпуск бронехода с противоснарядной броней, способного прорывать оборону, преследовать неприятеля в наступлении, в отрыве от пехоты, громить вражеские тылы. Броня должна выдерживать попадание бронебойного снаряда из сорокасемимиллиметровой траншейной пушки Гочкиса. Вооружение — пулеметное ружье и пушка, снаряды которой способны пробить броню, стойкую к снарядам пушки Гочкиса. Вы же понимаете, что неприятель тоже начнет броню наращивать. Вот под это дают очень много. Спросите, почему никто не взялся?
— Считают фантастикой?
— А вы не считаете?
— Ну… в тридцать две тонны можно уложить.
— В шестнадцать. Надо в шестнадцать. Тысяча пудов — грузоподъемность нормальной платформы, с учетом расстройства пути в войну. Не отказывайтесь сразу. Попробуйте.
— Если скажу, что попробую, не сочтете сумасшедшим?
— Знаете, сударь, мне сейчас совершенно безразлично, в здравом ли вы уме. Пусть это будет безумие, но такое, чтобы в него поверили. Сейчас поверили.
— А потом?
— А потом будут цеха и станки. В собственный карман эти деньги и Буховцеву положить не дадут. И вообще, в этом деле вы только исполнитель. Или будете ждать, пока в цехе катерпиллеров крыша упадет? А вы знаете планы Общества по реконструкции завода? Все эти старые литейные печи снести и построить за околицей огромные мартеновские цеха. Воздух в центре очистится. Все это надо решать в считанные дни.