— Не слишком ли много подробностей о вашей внутренней кухне? — прервал его откровения Виктор. — Не хотелось бы мучиться бессонницей от лишних знаний.
— В вашем-то положении, Виктор Сергеевич? Вы не того боитесь. Как вы будете спать, и где, зависит теперь только от успешной поимки убийц Прунса. Я вам это все рассказываю лишь для того, чтобы вы не суетились и не делали глупостей.
— Ну, тогда уж, чтобы я не суетился… А как господин капитан относится к тому, что мы с вами здесь сидим и разговариваем? И что мне ему отвечать, если он начнет расспрашивать?
— Как вы полагаете, как он отнесется к собственной идее?
— Так это его идея?
— Вы отвечаете вопросом на вопрос? Конечно же, это моя идея, которая стала его идеей.
— Детский вопрос, но зачем ему эта идея.
— Действительно, детский. Компроментировать меня такими встречами. Возможно, нас тут даже снимают откуда-нибудь из-за портьеры.
— А ему не кажется подозрительным, что вы согласились?
— Вы удивитесь, но господин Брусникин даже придумал хитроумную комбинацию, как заставить меня встречаться с вами. Он действовал через уездное начальство и губком. Слабость военного воспитания — подспудное желание всех строить по струнке. Надо просто уметь этим пользоваться.
— Не сомневался в ваших талантах. А те третьи лица, которые должны на меня выйти, их это не испугает, наше знакомство?
— Тех, кто за ними стоит, это заинтересует.
— Но тогда кто и как должен на меня выйти? Хотя бы примерно. Почему-то вы ничего об этом не сказали, хотя, раз уверены, что наше знакомство их интересует, что-то о них знаете.
— Они тоже не дураки. Найдут посредников, для нас неожиданных.
Виктор замолчал. Ситуация виделась ему какой-то мутной. Слов много, а ничего толком не понять. Кто убил-то? Шпионы? Революционеры отомстили? Просто шпана какая-нибудь? И Прунс мутный был. Что у него были за дела с тайной полицией? Спросить? Вряд ли Веристов будет столь откровенен.
Со станции донесся длинный, протяжный гудок паровоза.
— Скорый, — пояснил Веристов, увидев, что Виктор прислушивается к шуму поезда. — Он здесь не останавливается.
— Оружие дадите? — неожиданно для себя спросил Виктор. — Бахрушев после пожара советует завести браунинг.
— Это очень хорошо. Это выход. Дело в том, что у меня связаны руки, и я не могу помочь вам официально. А вот купить браунинг частным образом можно. Дешевенький какой-нибудь; на ассигнования из фонда оперативной работы вы тоже пока рассчитывать не можете.
— Добруйский может помочь с разрешением?
— Считайте, что оно у вас в кармане. Сегодня вечером я переговорю с Брусникиным, и склоню его к тому, что право на ношение вам надо оформить. Кто знает, может быть пистолет вам нужен для самообороны, а может… Пусть у господина капитана поиграет воображение.