В общем, обозревать афишную тумбу — это все равно, что лазить в Инет: всего много и без толку. Адрес лавки Аудион он списал; она была где-то в Елецком переулке.
«Так. Какое-нибудь заведение, чтобы работу поискать или загнать что нибудь, чтобы на ночлег устроиться — это, скорее, у завода, в старой части поселка. На сам паровозный соваться незачем — воскресенье, в гимназию тоже. Потом к радиолавке, если там тоже не выходной, оттуда на станцию».
За метровым решетчатым забором, на месте сквера перед фабрикой-кухней, в окружении стройных сосен и берез кучковались коричневые домики, обшитые тесом; они напомнили Виктору то ли пионерлагерь, то ли турбазу. На бараке, что стоял напротив калитки, красовалась длинная и узкая вывеска заводского общества потребителей на паях. До обоняния донесся запах квашеной капусты, соленых огурцов, постного масла, сушеных грибов и фруктов и сдобной выпечки. Голода, надо понимать, здесь не было.
Со стороны переезда простонал паровозный гудок; Виктор непроизвольно обернулся. Черно-белый полосатый шлагбаум был опущен; возле него стояла будка часового и прохаживался человек в форме. На голове у служивого вместо дореволюционной фуражки виднелось кепи, похожее на немецкое или австрийское.
«Е-мое! Оккупация? А как же сборы на российский воздушный флот? Уточнить бы, а то вляпаешься…»
Виктор перешел улицу и, не спеша, пробрался в толпе ожидающей у шлагбаума публики поближе к передним рядам. На кепи служивого — судя по беспросветным погонам с полоской, унтер-офицера, — была прицеплена овальная царская кокарда, а на форме, как на современной, торчали огромные накладные карманы: шесть на гимнастерке (из них два на рукавах), и два на брюках, не темных, а защитного цвета, и заправленных в сапоги. Не ботинки с обмотками, а дешевые кирзачи, местами потертые до хлопчатобумажной основы, хоть и усердно начищенные ваксой. Без имитации свиной кожи, зато с ремешком на низком голенище. Ремень бойца поддерживали плечевые лямки, а на шее…
И тут Виктору стало несколько не по себе. На шее унтера болтался самый настоящий пистолет-пулемет «Стэн», только с магазином вниз и круглыми дырками на кожухе ствола. Магазин покороче, патронов на двадцать. Новенькие вороненые части отливали синевой.
«Ну и чего удивительного?» — успокоил себя Виктор. «Автоматическое оружие в первую мировую известно. Вот почему „Стэн“ забацали… А что, просто тот же ход мыслей. Надо было что-то дешевое, для массового выпуска. А кирза… Ну, если у них тут резиновые шины, отчего же этой дряни не быть? Странно, что у нас ее так поздно придумали».