Она закричала на него, готовая разорвать его на куски, не по тому, что он дал ей отставку, а из-за его безнадежного прогноза по поводу ее матери. Он думал, что ее мать должна умереть, Рене могла простить ему отказ, но она не могла простить его неверие.
Она увидела что-то похожее на разочарование на лице Маркуса, когда она сказала, что у нее нет времени на отношения, но потом его теплая улыбка вернулась, и ее изнеможение стремительно было уничтожено и на смену пришло желание увидеть Дэвида и надежда, что с ним будет все хорошо.
— Уверена, что не хочешь что-нибудь выпить? — спросил Маркус, ему явно требовалось подвигаться.
— Чашку кофе было бы здорово, если ты не против?
— Я не против, — сказал он, поближе к ней наклоняясь и пристально рассматривая ее губы. — Я не возражаю.
Вопреки всему она чувствовала, как ее словно притягивает к нему, как к магниту, будто она была каким-то куском железа. И где-то в потаенном месте мозга, она понимала, что должна испытать к нему иммунитет, тем более в такой момент. Она пришла в ужас, ее мутило при мысли о том, что может произойти с ее братом, но обещание в глазах Маркуса было вполне достаточными, чтобы рассеять даже самую глубокую боль. Она смотрела на его насыщенные темные глаза, облизнула губы, движение, от которого выражение его лица еще более стало напряженным, голодным, все его тело подалось вперед.
Но в этот самый момент она поняла, что что-то с силой притягивает ее к нему, и она наклонилась ближе, пока не остались считанные миллиметры до его губ, как голос над ними произнес:
— Что, черт возьми, происходит Маркус? Я говорил тебе позаботиться о ней, а не воспользоваться ею.
5.
Маркус напрягся от голоса брата, который словно вылил на него ведро холодной воды, тут же остудив весь жар, исходивший от его тела.
Он откашлялся и откинулся на спинку диванчика, увеличивая расстояние между собой и объектом своего желания. Стараясь выглядеть вполне непринужденно, он посмотрел в хмурое лицо Дерека.
— Эй. Ты что-то сказал? — спросил Маркус, с застывшей ухмылкой на лице.
— Я разберусь с тобой через минуту, — рявкнул Дерек. Затем совершенно другим тоном, более нежным и заботливым, который Маркус слышал крайне редко, обратился к Рене. — Как ты? Тебе уже сообщили что-нибудь о его состоянии?
— Они проводят обследование. Они проверяют на внутренние повреждения, в том числе опухоль мозга, — ее голос дрогнул, и Маркус обнял ее за руки, наблюдая за ее борьбой, как она сжимала их вместе.
«Бл*дь, Дерек», — подумал Маркус. Он не собирался отступать и продолжит заботиться об этой женщине. Она нуждалась в нем. Если он не поможет ей, то кто? Ее мать, лежащая дома? Ее брат, который может стать в последствии овощем? Или, может, ее отец, который даже не удосужился вырастить своих детей? Нет, Рене был просто необходим кто-то, и, черт возьми, Маркус хотел быть этим кем-то.