— Дорогая, приведи Хэнка! Скажи ему, чтобы он пришел в гримуборную!
Я побежала. Хэнк был одним из ее любимых рабочих, но он был занят на фильме Кросби, а не на нашем. Вернулась я вместе с ним.
— Хэнк, у меня только час времени, чтобы научиться водить машину. У тебя есть какая-нибудь не в студии?
— Конечно, мисс Дитрих. Стоит за углом, на Мелроуз. Но почему вы не возьмете свою машину? Она стоит прямо на улице!
— Чтобы все видели? Пошли… Мы уходим. — И мы поспешили сесть в наш черный катафалк и выехать за ворота «Парамаунта», где упитанный мужчина в комбинезоне учил Дитрих маневрировать, а я следила за временем.
Когда мы вернулись на съемочную площадку, мама уже свободно управлялась с рулем. Борзаге не задавал вопросов, он совершенно успокоился. С Хэнка взяли клятву хранить молчание, вручили чек на внушительную сумму, одарили долгим поцелуем и отправили обратно к Кросби в состоянии блаженного дурмана. В этот вечер моя мать, с шарфом вокруг головы, уселась на переднее сиденье рядом с Бриджесом и наблюдала по дороге домой, как он ведет машину. В постели, прежде чем заснуть, она сказала:
— Как можно желать зарабатывать на жизнь владением автомобиля? Но, знаешь, что интересно, — что такое опасное дело может быть таким скучным!
В последний день съемок «Желания» моя мать широким шагом направилась в контору Трэвиса и, как вкопанная, остановилась перед его столом с протянутой рукой. Он тоже видел ежедневную гонку и был готов к ответу. Вынув из элегантного бумажника хрустящую банкноту в сто долларов, он положил ее на мамину ладонь. Она засмеялась, сжимая бумажку в кулаке. Дитрих любила получать деньги, честно выигрывая пари. «Желание» было первым фильмом моей матери, который доставил мне удовольствие как зрительнице. Это было смешное, действительно остроумное кино, а не зрелище, заставлявшее вас трепетать от восхищения. На мой взгляд, Дитрих довольно легко преодолела переход от «искусства» — к «развлечению» Прошло еще четыре года, прежде чем она проделала это еще раз.
«Парамаунт», рассчитывая на успех Дитрих в «Желании», предоставил ей недельный отпуск, а затем поторопился занять ее в следующем фильме.
— Ты слышала название? Никто не станет покупать билеты на Дитрих, снявшуюся в чем-то, под названием «Отель «Империал»» в роли очередной крестьянки! Сколько «причесок с косами» мы можем придумать?
Мы находились в грим-уборной, ночью, и спокойно работали с Нелли. Мать потягивала крепкий кофе.
— Я думала, что после «Желания» дела наконец пойдут лучше. Ну почему, почему я должна работать со старым сценарием Полы Негри? Эдингтон говорит, что только Любич может делать мои фильмы. Это предусмотрено моим контрактом.