– Пиздеж, – говорю. Я б и рад поверить, но на одни грабли два раза не наступают, как сказал бы мой старик. – Почему ж тогда она меня отшила, а с тобой вписалась?
Терри развел локти и потер ладони.
– У меня дар – убалтывать, старичок, – объяснил он, – но ты схватываешь на лету. Ну и шоу мы откололи с Люси. Вскорости малышка Мэгги тебе даст. Стопудово. Мне-то больше нравится ее подружка, Гейл. Та, очкастенькая, ты ее видел. Подожди, ты еще заголишь ей задницу… ты ведь еще тот ебака, – говорит он, медленно проводя языком по губам. – Так вот, расклад, который устроит все стороны. Ты с той телочкой из «Облаков» и я с Люси гуляем в законе, а на стороне мы жарим Мэгги и Гейл. По мне, так просто – заебись!
Может, так действует его ухмылка во всю харю, его энтузиазм насчет всего и, конечно, сам факт, что я уже отчаялся хоть кому-нибудь присунуть, но подобный расклад кажется мне не самым худшим.
На горизонте замаячил шпиль церкви, вот мы и в районе. Терри настаивает, чтоб мы пошли в «Улей». Я в пабах не так чтобы часто бывал и ни разу еще в «Улье» не пробовал заказывать.
– Пойдем, дрочила, когда ты станешь завсегдатаем в «Улье», все крошки будут под впечатлением. Нельзя всю жизнь оставаться школьником, – улыбнулся он и добавил с осуждением: – Говорят, ты хочешь остаться в школе.
– Не знаю еще, это зависит от моей…
Мне так и не удалось объяснить.
– Потом ты пойдешь в колледж – та же школа, потом станешь учителем и вернешься в школу. Так ты никогда и не уйдешь из школы. И денег у тебя не будет, – сказал он, понизив голос. Мы уже поднимались на холм мимо магазинов к низенькому домику паба. Тут он остановился и положил руки мне на плечи. – И вот что я тебе еще скажу, дружище: небольшую формулу, которой в школе меня так и не удосужились научить. Малюсенькое такое математическое решение, которое помогло бы сохранить мне кучу времени и уберечь от множества неприятностей, вот оно: нет бабок равно нет телок. – Он отошел, весь такой довольный, подождать, пока это просочится мне в голову. Тут он всунул мне полученную от Люси пятерку: – Пойди к стойке и закажи две пинты лагера. Вот так: «две пинты светлого», – низким голосом сказал он, – а не «две пинты светлого», – повторил он высоким визгливым тоном. – Не заставляй меня краснеть, как этот ослик Голли. Я привел его сюда, он пошел к стойке и говорит: мистер, пожалуйста, две пинты пива, как будто шоколадку попросил.
Бывал я и в пабах, и в «Тартан-клубе» был сто раз.
– Знаю я, как выпивку заказывать, хуесос ты гребаный.
Короче, мы зашли, и я направился к стойке. Путь показался мне неблизким, и все вокруг смотрели на меня, будто говоря «до восемнадцати ему еще расти и расти». Когда я добрался, бармен уже кивнул мне, и я почувствовал, что голос у меня срывается.