После очередного лирического куплета Макклаймонт меня засек:
– Итак, Карл Юарт, поделись с нами, чем это ты занят.
– Пожалуйста, – я пожимал плечами, – это песня для группы, в которой играю, «Мухлеж». Называется «Нет оценкам». Слова такие: мне не нужно «отлично», «неуд» тоже не нужен, мои друзья обходятся и без оценок… пойми, диплом мне получать в облом…
Раздались смешки, хотя Макклаймонт, надо отдать ему должное, смеялся громче всех.
– Ну что ж, Юарт, я как раз собирался посоветовать, чтобы ты не строил планов стать географом. Но теперь, послушав твои пробы пера, я полагаю, тебе следует посвятить себя песенному жанру.
Тут мы все посмеялись. Макклаймонт нормальный. В первом классе я его ужасно не любил, но когда становишься старше, понимаешь, что он прикольный. Я и на «Тайни» его видал как-то. Хорошо бывает посмеяться на уроке.
Однако после обеда вся моя уверенность испарилась и я почувствовал себя херово: усталый, раздраженный, боялся собственной тени. Дойл глянул на меня в коридоре, и я не понял, чего это он, – то ли мы, типа, друзья, то ли он узнал, что я за «Хартс». Так или иначе, я на его взгляд не ответил. Пиздец какой он жуткий, этот чувак.
Вечером в пятницу я остался дома, смотрел телик, потом записывал музон и играл на гитаре. Когда мама с папой пошли в кино, я позвонил Малки, нашему барабанщику. Я хотел сказать ему, что телочки что-то уже пронюхали, а это верный знак, что о группе идут разговоры. Он прямо весь встрепенулся.
– Эмми Коннор хочет нас послушать, – ахнул он взволнованно.
Потом я сказал ему, что нам придется больше репетировать у него, и он попритих.
То, что в субботу утром я никуда не пошел, вызвало у моих стариков легкие подозрения. Обычно, если я не работал в лавке и не отбывал на выездную игру, я отправлялся в город побродить по пластиночным магазинам. Отец спросил, не хочу ли я сходить с ним на матч «Килмарнок» в Броквилле, но я не вписался. К вечеру, когда он вернулся, я превратился в комок нервов. Они планировали пойти на вечеринку, и как же долго они собирались. Они все еще сердились на меня за то, что не пришел ночевать в четверг. Они не были против, если я оставался в гостях, но я нарушил два правила. Первое – не оставаться в гостях, если утром надо в школу. Второе – я не позвонил им сказать, где я буду. Дурацкое правило, потому что никогда не знаешь, где окажешься, а оказавшись, обычно уже настолько бухой, что и не позвонить.
Мне пришлось пообещать родителям, что я не пойду с пацанами в «Облака» или в город. Я сказал им, что весь вечер буду дома, схожу в «чиппи» за мясным пирогом, маринованным чесноком и бутылкой «Айрн-Брю». Да, потом я выну немного фарша и запихаю туда жареной картошки и так и поужинаю под какой-нибудь фильм ужасов. Да, конечно, я еще, может, возьму маринованное яйцо.