Пальцы Дерека оставались внутри нее, мягкая, опухшая плоть сжималась вокруг них, его член вырос до таких размеров, испытывая непреодолимое желание войти в нее. Но рыдания Лондон вывели его из тумана похоти, и он сел на задницу, притянув ее к себе на колени, она рухнула на него своим великолепным шелковистым телом.
— Шшш, шшш, шшш, — говорил он, чувствую жгучие слезы боли на глазах за ее страдания. — Не плачь, красавица. Не плачь. Я не буду больше давить на тебя. Прости меня. Я не должен был соглашаться. Все будет хорошо.
Ее голова покачивалась вверх-вниз на его груди, дыхание как у маленького ребенка, плачущего взахлеб, она даже начала икать.
У него болело сердце, глядя на нее. Ему было так хреново, намного хуже, нежели, когда он играл в футбол против колледжа Дартмута, хуже, чем когда он узнал, что роман Мелвилла подвергся гласности. Эта боль была гораздо глубже, даже не в сердце, она затрагивала его душу, и он подумал, что в этот раз эта боль на самом деле хотела его убить.
Она, наконец, наклонила голову, и хотя ее лицо было мокрым от слез и раскраснелось, и она продолжала еще икать, улыбнулась, широкой улыбкой, реально широкой улыбкой.
— Я знала, что это будет потрясающе. Я сделала это, я прошла. И я все еще здесь. Мир не рухнул, ты не встал и убежал от меня и мне так хорошо. Ты тоже себя так чувствуешь?
— С тобой все хорошо? — он посмотрел на нее в недоумении.
— Лучше, чем хорошо, — сказала она хрипло, но уже не плача. — Я была в ужасе, но я не остановилась, я не позволила своему страху меня победить. Ты не дал ему победить меня.
Он разглядывал ее лицо, чувствуя поднимающееся облегчение внутри себя.
— Ты счастлива?
Она обвила руками его за шею и поцеловала, потом опять поцеловала и опять.
— Да. Это слезы радости, слезы благодарности. Спасибо, спасибо.
Он наконец-то окончательно расслабился, все его тело расслабилось и ему стало даже жарко. Посмеиваясь, он приподнял ее лицо.
— Притормози, красавица. Позволь мне переварить услышанное и все наверстать, — он провел пальцем по ее губам, и она улыбнулась в ответ. — Теперь ты чувствуешь себя лучше? Ты в порядке?
— Намного лучше, — прошептала она, глядя на него нежным взглядом.
Он наклонился к ее губам, и поцеловал, с мыслью, что он смог что-то совершить для этой женщины, и зная, что теперь страх никогда не вернется к ней. Он отдавал ей это добровольно, и он доверял ей, пытаясь ее обезопасить любыми средствами. Он верил, что она и он могли бы сделать многое вместе, как и в то, что они могли бы быть вместе. И он собирался получить теперь удовольствие от, черт побери, занятий сексом, наслаждаясь и показывания ей все, что она пропустила.