Он открыл дверцу, и она зарыдала.
— Нет, пожалуйста, нет. Прости. Мне очень жаль. Я должна была тебе все рассказать. Я должна была. Я сообщу всем, что ты ничего не знал. Я проведу пресс-конференцию или дам интервью — все, что сможет тебе помочь.
Он печально посмотрел на нее, и в его взгляде она прочла жалость к себе. Как он мог? Она была проституткой и лгуньей. Она была женщиной, разрушившей его репутацию, доверие и любовь. Она была жалкой сейчас, и они оба знали об этом.
Он прошелся пальцами по ее щеке, затем отрицательно покачал головой, у него не было слов.
Сел в машину, закрыл дверь, и не оборачиваясь уехал, а она продолжала стоять на тротуаре, рыдая, оплакивая его исчезновение из своей жизни, но не из своего сердца.
Дерек смотрел в окно своего кабинета, шел дождь, оседая на крыши автомобилей и создавая лужи на тротуарах. Он вздохнул и повернулся к экрану компьютера, перечитывая еще раз письмо, хотя итак его запомнил.
Уважаемый мистер Эмброуз.
Я уведомляю вас за тридцатидневный срок, о прекращении предоставлении ваших консалтинговых услуг, связанных с договором о Шестом Избирательном округе в Конгрессе великого штата Флорида. Я считаю себя современным человеком, и был готов стоять за вас, когда вы приобрели своеобразную известность, связанную с секс-услугами, но боюсь, что ее отношения с известным международным преступником пересекли черту, через которую я не могу переступить. Встречаться с бывшей проституткой это одно, а встречаться с дочерью врага Соединенных Штатов, совсем другое. Я не могу с чистой совестью продолжить с вами рабочие отношения при таких обстоятельствах.
За последнюю неделю Дерек прочел уже восемь версий одного и того же текста. Восемь оставшихся клиентов ушли. Договора были аннулированы, все счета закрыты. Министерство внутренней безопасности тоже посетило его, и похоже они остались довольны его правдивыми ответами на их вопросы, но он все-таки заметил обычный темный автомобиль, припаркованный недалеко от его офиса и дома. Он предполагал, что его телефоны прослушивались и почта также читалась.
Также ему пришло письмо по электронной почте от его партии, в котором сообщалось, что в течение сорока восемь часов он будет вычеркнут из списка эксклюзивных консультантов. Они оказались настолько мелочными, что даже решили отозвать его VIP-пропуск в Национальный Конгресс на следующий год. Теперь он стал персоной нон-грата. Конгрессмены не отвечали на его звонки, спонсоры не подписывали чеки, хотя и обещали его кандидатам месяц назад, и президент почтительно ликвидировал его постоянное приглашение на ежемесячные обеды политиков в Белом доме. Она позвонила ему лично, сказала, что поддерживает его в частном порядке, но не может вызывать недовольство оппозиции и лидеров Конгресса, пригласив его в Белый дом. Он заверил, что понимает ее позицию, повесил трубку и кинул тридцати фунтовым стулом через всю комнату.