— Я только что умер. Как, черт возьми, ты сделала это? — он открывает один глаз, чтобы посмотреть на меня. Его глаза потемнели.
— Точно не знаю. Это был мой первый раз. Тебе понравилось? — улыбаюсь.
— Понравилось ли мне? Да, малыш, чертовски понравилось. Как ты узнала, что нужно делать?
— Вечеринки удовольствий.
— Хочу ли я об этом знать?
— На домашних вечеринках всегда есть книги о секс-игрушках и о том, как доставить удовольствие. Там также написано, что нужно делать, чтобы мужчинам и женщинам было приятно. Кажется, я обратила особое внимание на ту часть, — быстро говорю и отворачиваюсь, чтобы скрыть смущение.
В его голосе проскальзывает юмор, когда он спрашивает:
— Ты имеешь в виду, что поняла, как доставить мне наслаждение, при помощи книги? Позволь мне перефразировать, ты действительно это сделала?
Я не смотрю на него, а просто киваю.
— Малыш, иди сюда. Не смущайся. Ты только что показала мне ещё одну причину, по которой я не отпущу тебя.
Я прильнула к его груди. Он целует меня в висок, и я засыпаю глубоким сном.
Я слышу какие-то звуки и вижу голубоватый свет от телевизора, бьющий мне в глаза. Чувствую, как Деклан шевелится, и открываю глаза.
— Который сейчас час?
— Половина двенадцатого. Ты уснула.
— Извини. Два оргазма за один выходной вымотали меня. — Я соскользнула с постели и пошла в ванную.
— Что ты делаешь?
— Готовлюсь ко сну, сейчас вернусь.
Он бросает мне свою футболку.
— Наденешь?
Я улыбнулась и закрыла дверь.
После я возвращаюсь и ложусь рядом с ним.
— Милый, на какой стороне кровати мне спать?
— На какой хочешь. Это не имеет значения, раньше я никогда не спал с кем-то ещё, — пожимает он плечами.
— Подожди, ты ни с кем не делил постель?
— Нет, не считая моих сестёр, когда мы были младше.
— А как насчёт девушек, которые были до меня? — любопытствую я.
Он перекатывается, и я оказываюсь в ловушке под твёрдым телом, жалея, что спросила.
— Малыш, я никогда не приводил девушек в свой дом, не говоря уже о кровати. Ты первая. Раньше меня нельзя было назвать «парнем-для-отношений».
Я заливаюсь краской, понимая, что он хотел этим сказать.
— Мне нравилось чертовски много девушек, но мой дом — моя святыня, и я предпочитал оставлять его таковым. Теперь ты видишь, как много значишь для меня. Ты изменила все. Ты первая увидела мой дом, первая оказалась в моей постели, первая спишь на этом одеяле.
Моё сердце тает. Прежде чем сказать что-либо, я прижимаюсь своими губами к нему, давая понять, что это много значит для меня.
— Получается, это только для меня?
— Только для тебя, — говорит он, и я понимаю, что он чувствует то же, что и я.