- Они шли минут десять. Реально. Ну и это... Я же застал их, когда парад был в разгаре, понимаешь? Может, они полчаса еще до этого шагали.
- То есть, думаешь что это - все? Общий исход, типа?
- Вообще ничего не думаю. Но... спасибо тебе. Если бы я пошел вчера, то они... они догнали бы меня ночью, и все.
- Не за что, - хмыкнул Рифат. - Обращайся.
Мы прошли мимо заброшенного магазинчика. Потом перевернули поваленный указатель: «Стряпчино». Решили свернуть в деревню. Мол, там по-любому должно быть что-то съестное, а если и не еду, то хотя бы воды раздобудем.
Подумал об освежающей прохладе колодца. Даже иголочки мелкие стали покалывать желудок.
А день по-прежнему скучный и серый.
С трассы сворачивать как-то не охота. Здесь все видно как на ладони, идешь себе, а рощицы и забытые богом деревеньки и в обычное-то время скрывают всякие ужасы. Ну а сейчас там что?
Под ногами проминается почва, и мы поскальзывались, чуть не падали в грязь. И снова шлепали, шлепали.
Думал об Оле, и шел как во сне. Как будто со стороны наблюдал за собой.
Зачирикали птички. Помню, мы с отцом делали кормушки для воробьев. Вырезали из старых коробок, повесили, пшена насыпали, и воробьи прилетали клевать зернышки. Интересно, что они едят сейчас?
Мосток, доски «тук-тук» под ногами. Мы обтерли о них грязь, прямо шматки оставили, разводы. Внизу в щелях лениво текла затхлая водица - такая нам не нужна.
- Думаешь, их тут нет? - после долго молчания голос у Рифата звучал простуженно.
Я промолчал. Зря мы сюда пришли, но чтоб «путешествовать» дальше, нужна пища. И хоть немного воды.
Домишки самые обычные, хижины. Глядят пустыми окнами-глазницами. Некоторые проемы забиты досками. Только пройдешь мимо дома, и что-то упирается в затылок, будто палец уткнули, и по спине мурашки бегут. Кажется, что следят отовсюду.
Деревенька так явно дышала чужим пристуствием, что его с трудом можно было игнорировать. Я даже один раз резко оглянулся, специально, но даже намека на движение не уловил.
Вот калитка нараспашку, забор из сетки-рабицы. Собачья будка, обрывок цепи, пустой ошейник, и резиновая дорожка ведет к хатке.
Мы молча зашагали по ней, друг за другом. Крыльцо разбухло от воды и не скрипело, мы помучали дверь и она нехотя открылась.
В доме темно, пахнет плесенью. Побродили по комнатам: мусор, вещи валяются на полу, на стенах рваные обои, со следами крови.
На кухоньке пустой холодильник. Пол залит водой, а с потолка отваливаются куски глины - крыша течет.
В шкафу нашли пачку манки и банку тушенки.
Заглянули в погреб. Консервы повзрывались, поблескивают осколки баллонов. В углу скукожившийся труп, черный, как смола.