Хитрово-Квашнин внимательно посмотрел на капитаншу.
— Выслушивать женщин будет Ардалион Гаврилыч, как только вернется… А, вы, Анна Степановна, может, и впрямь видели что-нибудь такое, что помогло бы следствию?
Дворянка задумалась на мгновение, посмотрела на сидевших напротив мужчин, и проговорила:
— Нет, ничего такого я не видела.
Хитрово-Квашнину показалось, что Плахово знает больше, чем обмолвилась. Покончив с обедом, он вытер салфеткой губы и вышел из столовой. Решив посмотреть на Клавдию Юрьевну, он поднялся в мезонин и вошел в комнату Матякиной. Обе женщины лежали на столах, прикрытые белыми простынями. Над ними стоял священник местной церкви, отец Алексей, и негромко читал канон. Бледное лицо Нестеровой было спокойным. Видимо, она не успела даже испугаться перед смертью. Рана на ее голове была большой и глубокой. Прав был штаб-лекарь, жизнь ее оборвалась мгновенно.
Перекрестившись, Хитрово-Квашнин вышел из комнаты и спустился из мезонина в большой коридор. Вспомнив о несчастном конюхе, он счел нужным взглянуть и на него. Почившему отвели комнату на первом этаже бывшего барского флигеля. Пройдя между двумя кучами какого-то хлама, расследователь приблизился к широкой лавке, на которой лежало тело Прохора. Откинув простыню, он внимательно оглядел парня. Светлые вьющиеся волосы, выбившиеся из-под картуза, и небольшие усы придавали лицу несвойственную крепостным людям изящность. Правда, оно теперь утратило свою привлекательность, было бледным и осунувшимся.
— И нужно было тебе напиваться, парень! — проговорил вслух Хитрово-Квашнин. — Ходил бы себе по двору да девок очаровывал.
Он оставил флигель и вернулся в кабинет. Сев в кресло, набил трубку табаком и с удовольствием закурил. После нескольких затяжек его стало клонить ко сну. Положив трубку в пепельницу и откинувшись головой на спинку кресла, он задремал, а потом и крепко заснул. Ему приснился убийца, вернее его лицо. Оно маячило перед ним словно в дымке, и разглядеть его никак не удавалось. Он пытался снять пелену рукой — ничего не выходило. Лицо то пропадало, то вновь появлялось в полосах серого тумана. Губы постоянно двигались, выговаривая какое-то короткое слово. Какое? Непонятно. Нет, нет, кажется, ясно. Это слово — «найди»!
Хитрово-Квашнин проснулся, как от толчка. Черт, вот так сон! За окном уже стемнело, и он зажег свечу на столе. Боже! Напольные часы показывали без четверти двенадцать! Что же он будет делать ночью? В кабинете было душновато. Раскурив трубку и потушив свечу, он вышел наружу, в ночную прохладу. На парадном крыльце присел на верхнюю ступеньку, положил рядом с собой трость и посмотрел вверх. В вышине раскинулся Млечный Путь, мириады звезд мерцали серебристым блеском, чуть в стороне висела полная яркая луна. Слышалось жужжание майских жуков, летали ночные мошки. Хитрово-Квашнин повернул голову в сторону барского флигеля и от неожиданности вздрогнул. Ему показалось, что на втором этаже блеснул огонек свечи. Сразу вспомнились подпоручицы с их рассказом о призраке. Он не сводил глаз с окон, и ожидания его не обманули. Огонек снова показался и медленно проплыл по комнате. Там кто-то есть! Привидение? Ерунда!.. Хм-м… А вдруг и впрямь призрак?!