– Ты что-то чувствуешь? – спросил Хутрап скандинава и оглядел степь, залитую лунным светом. Там повсюду мелькали силуэты людей, пытавшихся поймать пасущихся лошадей и верблюдов, – однако, я не вижу там ничего дурного или опасного…
– Ты не туда смотришь, – голос скандинава потерял спокойствие, – смотри назад!
Хутрап повернулся в сторону ирака. Край его светился бледно-розовым светом, как будто что-то снизу освещало его, пропуская свет через розовую материю. Розовый свет перешел в красный и ореол красного света начал приподниматься над краем обрыва. Все вокруг осветилось и стало красных тонов, как будто на землю пролился кроваво-красный дождь. Теперь этот ореол увидели все и, пораженные, замерли на месте. Даже лошади и верблюды остановились, косясь на источник света. Низкий гул раздался со стороны ирака, он быстро усилился. И вдруг земля затряслась. Она не просто дернулась вперед-назад, как это обычно бывает при землетрясениях. Она именно тряслась, ходуном ходила во всех направлениях, вперед и назад, вправо и влево, вверх и вниз. Абсолютно хаотично меняя направление смещения, вернее, их сочетание. То вдруг влево-вверх, тут же сменяемое на назад-вниз… Люди и животные попадали на землю. Никто не сумел устоять на ногах. Амплитуда колебаний была вроде бы небольшой, не более длины ступни, но сила и резкость рывков были запредельными. Энинрис отчаянно закричала. Шамши хотел схватить ее за руку, но сильный толчок снизу подбросил ее вверх. По земле, словно по воде, побежали волны высотой не менее, чем по колено, подбрасывая вверх все, что было на поверхности. Так бывает в самые сильные землетрясения, которые изменяют сам лик земли – передвигают горы, засыпают долины, прокладывают новые русла рекам и засыпают старые. Лишь несколько человек из всего каравана видели нечто подобное в горной местности. Однако тряска внезапно прекратились. Поверхность земли снова стала ровная, словно и не покрывали ее до этого земляные волны. Гул со стороны ирака перешел в скрежет. Никто не решался подниматься на ноги, ожидая нового витка землетрясения. Но его не было. Зато все явственно почувствовали, что земля под ними начала медленно опускаться вниз. Люди со страхом ждали, что будет дальше. Скрежет, похожий на тот, который издают две трущиеся друг о друг бронзовые поверхности, но только неизмеримо сильнее, оглушающий и закладывающий уши, не прекращался. Вот на месте излома появилась выступающая вверх стена земли, она росла вверх, а сторона, на которой находился караван, опускалась вниз. Обе стороны ирака на глазах менялись местами – ранее бывшая высокой, опускалась вниз, бывшая низкой, росла вверх. Вдруг скрежет прекратился и стало тихо. После пронзительных звуков это была какая-то оглушительная тишина – люди не могли поверить, что может быть так тихо. У некоторых сложилось впечатление, что они оглохли, хотя это было не так.