– Дай антисептик.
Женщина протянула трясущуюся руку. Схватить пузырек у нее получилось только с третьей попытки, и то он едва не выскользнул из ослабевших пальцев. Даже при том неярком свете, который давала лампа под потолком, было видно, что лицо у раненой смертельно бледное – про такое обычно "ни кровинки" говорят, и Тамика еще ни разу не видела, чтобы эти слова подходили настолько хорошо.
"Много крови потеряла", – констатировала она. Пожалуй, на такой нехитрой диагностике и заканчивались ее познания в медицине. Познания – но не умения. Уж что-что, а обрабатывала ранения девочка не так уж плохо. Не настолько жуткие, правда, но от вида крови и гноящихся тканей в обморок точно не грохнется.
– Стойте, – Тамика перехватила запястье женщины, когда та уже стянула перчатки и протирала антисептиком ладони. – Давайте лучше я. Самой себя штопать труднее, можете одуреть от боли и напортачить.
– Ты? – женщина скривила некогда красивые губы, рассеченные уродливым шрамом. – Детка, это тебе не царапину пластырем залепить. Не лезь под руку.
– А вот это вы зря, – нахмурилась Тамика. Меж тем она взяла бутылку воды и аккуратно, стараясь не потратить больше необходимого, побрызгала на присохшие к ране тряпки. "Пациентка" вроде не возражала, хотя и морщилась. – Меня хозяйка часто сдает в аренду врачихе, когда не хочет платить за лечение деньгами. Я много чего умею, вы не смотрите, что маленькая.
– Хозяйка? Так значит, ты рабыня?
Тамика случайно дернула за неразмокший лоскут, и он оторвался вместе с полоской кожи. Женщина придушенно выругалась. Тамика решила, что "блядь" – точно не про нее, а значит, обижаться не на что.
– Извините. И я не рабыня. Точнее, не совсем. Ну, Миллита, наверное, думает, что так и есть, но я могу в любой момент от нее уйти. Просто некуда.
Женщина хмыкнула и умолкла. То ли берегла силы, то ли не хотела продолжать разговор. Но Тамика часто слышала от Марисы, что с пациентами надо общаться, чтобы они отвлеклись от своей боли и не потеряли сознание. Тамике, с ее невеликими знаниями, было трудно сказать, собирается ли ее попутчица терять сознание, но это пришлось бы очень некстати: водить машину девочка не умела, а посреди ночи добираться на своих двоих до общины – гиблое дело. Да и оставаться одной отчаянно не хотелось. С теткой, способной в одиночку расправиться с чудовищем, хотя бы не так страшно.
– Тут руками не отдерешь, срезать придется…
– Тогда давай нож. И спирт, обеззаразить.
– Боитесь, что зарежу? Знаете, это было бы очень глупо.
– Вот твои добрые намерения меня и пугают. Прикончишь еще нечаянно, из лишнего энтузиазма… отрежь лучше еще бинта и найди иглы. Без швов не обойдемся.