— Мой брат Боохземин! Мой брат! Мой брат!
Мортиземия поняла, что Боохземин и Неоземин появились вместе, только один из них не получился, вернее, был недоразвит. Боохземин не занимался его воспитанием, а, учитывая то, какими они получились, создал нового анимо, Фиитземию. Её, ещё маленькой, Неоземин чуть не сбросил в кипящую лаву, предполагая, что он совершает жертвоприношение. Боохземин говорил о том, что создавая двух анимо, в жертву науке принесли младенца. В качестве младенца он, вероятно, подразумевал своего брата, Неоземина. Последний вложил в его слова другой смысл. Оставалось неясно, почему никому нет дела до Неоземина.
Рассматривая грубые черты его бородатого лица, и огромное нескладное голое тело, Мортиземия решила отправить свои симпоты в Неоземина и только тогда её осенило! Он не светится и его нельзя обнаружить! Если знаешь место, где находится Неоземин, то только тогда можно до него дотронуться симпотами, в ином случае он невидим. Боохземин его потерял!
«А видят ли меня?» — засомневалась Мортиземия и отправила свои симпоты по кругу, огибая бублик планеты. Когда она приблизилась к острову Благоденствия, то с удивлением обнаружила, что её не видать.
«Неоземин меня экранирует!» — догадалось она, и почувствовала себя защищённой рядом с этим огромным и странным анимо.
Прошло триста тридцать три дня.
Для Перии это целый год, а для Мортиземии он пролетел совсем незаметно. За это время она успела досконально изучить внутренности острова, добравшись по прямой кишке до клоаки, которая находилась в основании хвоста и выходила в океан. В отличие от предыдущей жизни, Мортиземия чувствовала себя внутри острова счастливой и востребованной. Неоземин, с настойчивостью на грани назойливости, поминутно требовал у неё «каждый день» и она рассказывала всё, что знала об управлении Вселенной.
Они не поднимались на поверхность острова и Мортиземия, как привидение с бледным лицом, носилась по каменным внутренностям Фиитземии, иногда задерживаясь в желудке, где было тепло и вечно горело пламя расплавленной магмы. По своей домашней жизни она не скучала, так как встречаться с матерью не хотелось, а за отца боялась – вдруг Саатземин захочет его убить. Мортиземия изредка, в глубокую ночь, отправляла свои симпоты, чтобы почувствовать своих родителей, и быстро забирала их назад.
Как-то раз, она таким же образом отправила свои симпоты и обнаружила в родительским доме нового анимо. Она осторожно дотронулась него и даже заглянула в глифомы. К её удивлению анимо оказался её новой сестрой, которую назвали Эрземией. Мортиземия догадалась, что ребёнок от Саатземина, но осознание своей догадки для неё оказалось шоком. В одну из ночей она взяла с собой Неоземина, чтобы он её прикрывал, и наведалась к себе домой. Родной дом вызвал в Мортиземии приступ меланхолии и ностальгии. Они на цыпочках миновали родительскую спальню и в комнате, расположенной рядом, Мортиземия увидела подвешенную к потолку корзиночку. Заглянув в неё, она рассмотрела маленький комочек, который тихонько посапывал во сне. Растроганная видом сестры, она потрогала её маленькую ручку, на которой заметила крохотный перстень с её Вселенной. Ему предстоит расти вместе со своей маленькой хозяйкой, пока она не станет взрослой.