Неожиданно для себя Илья услышал взрыв и выскочил на улицу. Из разбитых окон дома Кежая валил дым, и вырывались языки пламени. На крыльцо выскочил обезумевший Иван в разодранной рубашке, который, увидев Илью, помчался к нему. Между обрывками рубашки Илья заметил у Ивана округлую грудь, явно не мужскую. Удивиться этому он не успел, так как на улицу выбежал Кежай, обгорелый сверху донизу, а за ним, как курицы, кудахтали Даша и Маша.
— Что случилось? — спросил Илья. Кежай, набычившись, ничего не говорил и шёл на него, а Иван, прячась за Илью, растерянно произнёс: — Он хотел меня изнасиловать.
— Остановись, Кежай! — грозно произнёс Илья, но Кежай не собирался его слушать и пёр точно танк. На обгорелом лице с запёкшейся кровью сверкали злобой глаза, подходящие демону из преисподней, а не человеку. «Шутки кончились!» — подумал Илья, взмахнул рукой и рассёк Кежая пополам. Не глядя на два шевелящихся обрубка, Илья потащил Ивана в сарай и решительно сказал:
— Мы уходим!
Они быстро собрали свои вещи, и вышли на улицу. Вместо полушубка, который остался в дымящем доме Кежая, Иван надел куртку Ильи. Во дворе пуще прежнего низким басом выла Даша, а ей вторила дискантом Маша. Закинув рюкзак на плечи, Илья без слов двинулся к задней калитке и услышали за спиной голос Кежая.
— Ты думаешь, что убил меня?! — в два голоса пищал Кежай. — Меня нельзя убить, потому что я – мурран!
Илья, обернувшись, увидел двух Кежаев небольшого роста, которые направлялись за ними. Голова одного не успела дорасти до нормального размера, и выглядела непропорционально маленькой. «Вот обрадуются Даша и Маша – каждой по одному Кежаю достанется!» — не к месту развеселился Илья, а два Кежая, схватив топор и колун, наступали на него с двух сторон. Без всякой жалости Илья полоснул по двум мерзким фигурам, рассекая их на несколько частей. Пока окровавленные куски превращались в восьмерых Кежаев, Илья сказал Ивану: «Бежим!» — и припустил через огороды напрямик к дороге в сторону Молочницы. Илья знал, что через час за ними отправятся в погоню, прихватив собак, ружья и автоматы. Пусть они и владеют некоторыми силами, но им с Иваном не спрятаться от пуль, которые лишат их жизни быстрее звука выстрела. Они с Иваном смертные и не выживут от пуль, как Кежай. Тот отрастает телом, как ящерица, словно потерял не голову, а всего лишь хвост.
До посёлка Молочница идти прилично, километров десять. По хорошей дороге пару-тройку часов ходьбы, но зимой, по снежным сугробам, да ещё в ночь, то дай боже добраться до утра. Они выскочили на основную дорогу, и припустили по ней быстрым ходом, так как её уже начала заметать позёмка. Илья вспомнил о том, что произошло в доме Кежая, и спросил у Ивана: