— Кончай шнырять у меня за спиной, — сказал недовольный Косой, прикрывая карту.
— Больно надо, — сказал Васька и стал возле Жорика, который глянул на Косого и с усмешкой спросил: — Забздел?
— Че мне бздеть с моей картой, — сказал Косой и забегал глазами, отчего Жорик сказал: — Открываем.
Косой продулся и смандячил кисляк на лице, приглядываясь к картам Жорика.
— У тебя карта коцаная, — сказал он, показывая царапину на карте.
— Сам ты коцаный, — возмутился Жорик, — гони башли и сдавай карты.
Припёрся сонный Мур, который позёвывая, стал возле Васьки.
— Слабай нам чё-нить, — сказал Жорик, затягиваясь папиросой. Мур почесал голову и сказал: — Чет у меня непруха, блин.
Муру, действительно, не везло. Недавно пришло письмо с фронта, где говорилось, что его отец, Мур Василий Павлович, пал смертью храбрых под Киевом. Мать погибла в Белоруссии в начале войны и теперь у Бура никого не осталось. Жорик великодушно сунул ему папиросу в зубы и попросил: — Слабай!
Мур докурил, а потом затянул тонким голосом:
— Алё-малё,
я долго чалился на зоне.
Давно был вором я по масти и в законе.
Откинулся из кичи,
у шмары гужевал.
Мой ствол с одною шпорою всю ночку воевал.
Все весело ощерились, а Мур, выбивая чечётку босыми ногами продолжил:
— Алё-малё,
нас садят суки на арканы.
А мы простые пацаны и уркаганы.
Живём в масть по приколу,
берём всех на понты.
Нас ищут по малинам позорные менты.
— Кончай бузить, выходите на работу, — прерывая пение Мура, сказал, заходя в барак, хмурый мастер Демин.
Все загудели, а вперёд вышел длинный Сушкин и сказал: — Кончай батон крошить, Демин, сегодня на работу никто не пойдёт!
— Это почему же? — ровным голосом спросил Демин.
— Пока всех не оденут и обуют, никто на работу не пойдёт, — сказал Сушкин, а колонисты засвистели, загудели и закричали: — Свободу!
Демин ушёл к директору, а колонистам башню заклинило и они вывалили на снежный двор. Воспитатели, после недолгих переговоров, предпочли убраться, так как в руках молодых урков замелькали заточки. Первый и третий дом вначале наблюдали за событиями, а потом присоединились ко второму, и вскоре весь двор колыхался от колонистов.
— Бузить, так бузить, ломай ворота, — крикнул кто-то в толпе и многие ломанулись к широкой проходной.
— Стойте! — послышался голос, и все увидели, как из конторы вышел директор и капитан НКВД Морозов, курирующий колонию.
— Всем разойтись по домам, — потребовал капитан, выпучив глаза, но его никто не слушал.
— Блядво припёрлось, — послышался смех, и кто-то бросил камень. За первым полетел второй, за ним третий. Директор скрылся в конторе, а капитан вытащил наган и пальнул в воздух.