– Найдите ее! – приказал Гай. – Она мне нужна.
Приказал негромко, но Белдо как-то сразу понял, что надо прекратить прыгать, и прекратил.
– Хорошо, – сказал он. – Признаю свою вину. Я пошлю за девчонкой Магду.
– Магду? Эту сумасшедшую? – удивился Гай.
– Она не сумасшедшая. Она просто странная… – торопливо сказал Дионисий Тигранович.
– Это потому вы никогда с ней не встречаетесь? Даже, говорят, из дому убегаете, если она проходит где-то рядом? – поинтересовался Долбушин.
Старичок смутился. Глазки его забегали. Видно, он соображал, кто из его окружения мог проболтаться.
– Ну Магда… – забормотал он. – Ну да, да… Говорят, она приобрела свои способности, наглотавшись слизи из болота. Причем, пожадничав, проглотила ее слишком много. Конечно, Магда не такой искусный маг, но все же…
– Так она сильнее вас, Дионисий? – со стеклянным хохотом перебил Гай.
Белдо сжал кулачки.
– Да нет, почему же? – запищал он. – Я этого не говорил! Допустим, я фортепиано, а Магда – кувалда… Что, фортепиано хуже кувалды? В сто раз лучше! Но зачем им близко знакомиться? Скажите, зачем? Кто от этого выиграет?
– Кувалда! – хором произнесли Тилль и Долбушин и недоверчиво уставились друг на друга. Это был едва ли не первый случай в истории, когда они оказались полностью единодушны.
Глава одиннадцатая
Девочка с котиком
– Мне нравится твоя печень! Мне нравятся твои почки! Мне нравятся твои зубы! Я просто обожаю твою щитовидную железу!
– Ты людоед?
– Я простой студент-медик. Я пытаюсь признаться тебе в любви, но стесняюсь.
ВВР – внутренние воображалки Рины
Витяра сидел на диване в отдыхательном пятачке ШНыра и, рассеянно глядя на разноцветные шнурки своих кроссовок (один был черным, а другой желтым), о чем-то размышлял. Мысль его – невеселая какая-то мысль, приставучая – была в то же время трудноуловимой. Она жалила его, таяла, отскакивала. Если бы кто-то спросил Витяру: «Ну и о чем ты думаешь с таким лицом?» – он затруднился бы ответить.
Пришли Сашка и Кирилл и стали играть в теннис. Сашка играл неплохо. Был стоек в защите и агрессивен в атаке. Кирилл же хорошо подавал. То резкие в дальний угол, то крученые, то совсем коротенькие подачи, когда шарик шлепался у самой сетки, буквально облизывая ее, но не задевая. Противник обычно успевал лишь неловко перебросить такой шарик сверху, и тут же Кирилл засаживал его, словно гвоздь. Поэтому Кирилл набирал очки на подачах, Сашка же – на контригре. Параллельно Кирилл успевал еще форсить, принимая художественные позы и сдувая со лба челочку, когда в коридоре появлялись Лара или Лена. Азартный же Сашка, который каждый раз играл так, словно на кону стояла его жизнь, ни на что не отвлекался и сражался как гладиатор.