Старуха в последнее мгновение судорожно пыталась понять, не сделала ли она все-таки какой-нибудь ошибки.
Евграф Тюрморезов
Маленький Тюрморезов сошел с проселка и уселся прямо на холодную сырую землю. Вытянув ноги, он сначала широко расставил руки у себя за спиной, потом оперся на локоть. Ладошки и одежонка перепачкались в глине.
Так он просидел минут двадцать. Потом начал дрожать – все сильнее и сильнее. Холод, который исходил от земли, становился нестерпимым. Мальчик медленно, неловко поднялся. Минуту или две стоял без движения, точно ожидая чего-то. Потом пошел к деревне. Но и до нее он не добрался…
…Его увидел священник из церкви, единственной на всю округу – деревень на пять. Поп Иван, – так его звали здесь, – был человек достаточно молодой. Недавно ему исполнилось тридцать два. Он проезжал по шоссе, петлявшее между полей. До проселка было далеко, но зрение у священника – отменное. Из окна старенького джипа разглядел маленькую фигурку лежавшего человечка.
Не долго думая, Иван затормозил. Съехал прямо на поле, – кювета здесь не было. Осторожно покатил по жнивью…
Тюрморезов лежал уткнув нос в землю и отчего-то поджав под себя левую ногу. Когда поп Иван перевернул мальчика, то обнаружил: глаза его открыты, но зрачки закатились под веки. На священника смотрели два белка в красных прожилках. Тут же взгляд молодого мужчины упал на скрюченную судорогой левую руку мальчика… «Что с ним?!»
Сердце Евграфа билось. В себя он пришел, когда джип остановился у подъезда больницы. Она находилась соседней деревне. Врач, который мог судить о произошедшем только со слов попа Ивана да по отрывочным фразам Тюрморезова: «Болела голова, тошнило, поплохело… Ничего не помню», так и не поставил диагноза. Евграф был бледен, левая рука его слегка дрожала.
С этого дня началась странная дружба попа Ивана и маленького Тюрморезова. Священник в немалой степени заменил мальчику и мать, и отца на том первом, деревенском, этапе его жизни.
Через какое-то время поп Иван начал осознавать, что Евграф – сумасшедший. Но понимание пришло не сразу.
Дарья Дмитриевна
– Дарья Дмитриевна, это очень приличный мужчина. Лучшего квартиранта я вам просто не найду, – агентша, занимавшаяся посредничеством при сдаче квартир, говорила ласковым тоном. Явно находилась где-то на оживленной улице. Старуха, при том, что была туга на ухо, разбирала в телефонной трубке вой сирен и громкое урчание проезжавших грузовиков.
– Но почему так поздно? Это ж почти ночь, – выпалила старуха. – Давайте завтра.
«Прибьет меня и ограбит, – пронеслось у нее в голове. – Какие квартиранты в такую позднень?!»