Полина стояла и смотрела, как засыпают землей ее любимую бабушку, но не плакала, стеснялась. Зато мама ревела за двоих и причитала, повиснув на папе. Отец обнимал маму, растерянно глядя вокруг по-прежнему красивыми близорукими глазами. Полина вспомнила бабушкины слова о том, что после ее смерти Полина будет в семье главной, так как она самая умная.
«Пожалуй что так оно и есть», – мысленно согласилась Полина с бабушкой.
Через полгода после бабушкиной смерти отцу предложили возглавить частную клинику в Москве. Ему пообещали очень приличную зарплату и служебную площадь.
– Лучше б, конечно, где-нибудь в Европе, – со вздохом сказала мама. – Но и Москва – это тебе не жук начихал. Ценят все-таки!
Родители съездили в Москву на разведку и вернулись оттуда совершенно счастливыми. Перед отцом открывались блестящие перспективы. Нашлась работа и для мамы. Через два месяца они переехали в Москву полностью.
«Что ни делается, все к лучшему» – думала Полина. Может быть, когда они со Скворцовым наконец смогут жить полноценной семьей без постоянного присутствия родственников, их личная жизнь все-таки наладится? Последнее время они стали постоянно ругаться. В основном из-за Кешки. Скворцов имел на его воспитание собственные взгляды и считал, что Полина с матерью Кешку невероятно избаловали.
После отъезда родителей Иннокентия пришлось отдать в детский сад. Туда он ходил с огромной радостью, однако начал часто болеть, а Полина, к большому неудовольствию Петровича, стала сидеть с ним на больничном. В срок, определенный больничным листом, заболевание Кешки никогда не укладывалось, поэтому Полине приходилось дополнительно брать дни за свой счет. А это не только вызывало неудовольствие начальства, но еще и сильно било по семейному карману. Скворцов на своем заводе в последнее время получал уже сущие гроши. Однако это его не беспокоило, он считал, что главное получать от работы удовольствие. Конечно, удовольствие от работы мастером, как Полина подозревала, Скворцов вряд ли получал, зато от участия в заводской самодеятельности удовольствия этого было море. Вообще, Полине казалось, что ветры перестройки вообще никак не затронули этот скворцовский завод. Разве что на размер заработной платы повлияли, минимизировав ее до невозможности.
После очередного тоста за счастливую семейную жизнь Полина бочком передислоцировалась к своему рабочему столу, собрала сумку и стала перемещаться к двери. Когда она уже практически выбралась в коридор, кто-то схватил ее за руку.
– Куда? – шепнул прямо в ухо хриплый мужской голос. Почти поцеловал.