«Точно! Позвонить!» – созрело в голове у Александра.
– Вы можете одолжить мне телефон, пожалуйста, – неожиданно сказал Александр, не помня вопроса, заданный Данилиным.
– Телефон? Я вообще-то спрашивал тебя о другом. Ты не будешь никуда звонить, пока мы не обсудим все и не доведем дело до конца, – услышал он ответ Никиты.
– Но это чрезвычайно важно! – почти умолял Саша.
– Чрезвычайно важно то, что ты имел наглость опозорить меня своим неуважением, – сказала Гришина. – И пока ты не искупишь свою вину, ты не будешь ни звонить, ни писать, ни даже ходить в туалет.
– Вот так! Понял? – рассмеялся вдруг Максим. – Сказала, как отрезала! Ши-кар-ная женщина!
– И моя! – уточнил Данилин, прижимая ближе к себе свою возлюбленную.
Да уж! Дело обстояло намного сквернее, чем могло обстоять. Оно принимало невыразимый гнусный оборот, грустный для Александра и все более веселый для всей остальной компании.
Наташа, которая уже стояла вместе с Владом, в своем незаметном месте продолжала дивиться гадкости случая.
– Может, позвонишь хозяину? – предложил охранник администратору.
Наташа вздохнула и снова скрестила руки на груди.
– Насколько мне известно, он не в городе. Улетел отдыхать. Я уже мимолетно думала об этом.
– Ну пришлет «замов» своих, – предположил Влад.
– Ну кого? – Наташа взбудоражено посмотрела на собеседника. – Они ничего не решат. Тут только он может остановить этот кошмар. Или отец Данилина.
– А у тебя его нет номера?– спросил Влад.
– Откуда же он у меня? Тем более, вполне вероятно, что они улетели вместе.
И, не предприняв ничего, Наташа с Владом продолжали смотреть спектакль.
– Ты кури, кури, – все командовал Данилин, обращаясь к Александру.
Александр в свою очередь все же пытался докурить папироску мелкими затяжками и совершенно не чувствовал наслаждения.
– Господа, что Вы хотите от меня услышать? – спросил он, поняв, что продолжать просить телефон бессмысленно.
– Это чего ты от нас хочешь? – спросила Гришина.
– Я решительно не понимаю ситуации!
– Хах! Решительно он не понимает, – передразнил Никита. – Ты же сказал, что, как ее там, аллергия…или нет… аллегория? Аллегория, мать ее, тебе понятна. Какие тогда вопросы?
– Моя ошибка была в том, что отдал ручку Екатерине?
– Эврика! – крикнула Гришина, прикуривая папироску.
– Не совсем. – Данилин поглядел на Катю, как будто ждал от нее одобрения. Она смотрела на него и была готова слушать его мысль. – Ты осмелился нарушить иерархию!
– Иерархию, – повторил за ним Александр, вдумываясь в его мысль.
– Иерархию! Ты понимаешь кто мы вообще, какая у нас репутация в институте? Мы боги!