– Если бы ты сказал про тот порог на горной реке, этот сучонок остался бы жив. Ты нарочно промолчал, скотина. Из-за тебя мы потеряли врага народа, который унёс тайну в могилу. А его следовало судить. Этого я тебе никогда не прощу.
«Какой порог, какую тайну имел в виду майор?» – долго ломал голову Кулаковский, перебирая в памяти всё, что когда-то слышал от Брукса. Из этого монолога майора ясно стало только одно, что Брукса больше нет на этом свете. Так, ни к чему не придя, он вскоре забыл о словах Сердюкова. И вот после рассказа Семёна наконец понял, про какую тайну говорил тогда майор. Он искал пропавшее золото «Дальстроя», в хищении которого обвиняли Брукса.
– За Охотский Перевоз есть такой река, Бурхала называется, – слышались ему слова охотника. – В неё впадает один небольшой горный река, кажись, Улахан-Нурча, или Нуча, – говорил Семён. – Точный названия я не знаю. Выше устья той Нуча есть ещё ключ. Безымянный, значит. Это первый ключ по Нуча, однако он по леву руку будет. Вот в нём Жека и спрятал то золото. По этому ключу надо идти вверх. Маленько идти – до чёрный скала. На ней стоит большой такой дерево…
«Да, тяжела шапка Мономаха, но не уронить бы её, – думал Кулаковский. – Найти бы золото, тогда можно считать, что жизнь прошла не зря».
Может быть, он давно бы отправился на поиски того Дальстроевского золота, если бы не подорванное здоровье – больные ноги и сердце давали о себе знать и сводили на нет все мечты о баснословном богатстве.
Существовала ещё одна причина, сдерживавшая его необузданный порыв, накатывавший время от времени: золото нужно было не только найти, но и довезти до места назначения. Однако как это сделать, он не представлял. Ехать через всю страну со смертельно опасным грузом мог только безумец, рассчитывающий на русское авось. Кулаковский не причислял себя к таким бесшабашным романтикам: он хорошо знал, какая система контроля существует в стране. Поэтому надеяться только на везение не собирался.
* * *
Так и осталось бы то далёкое богатство лёгким утешением в жизни скромного бухгалтера, влачившего жалкое существование в небольшом районном центре, если бы не дальний родственник жены. Вспомнив о покойной тётушке, Николай Фролов решил узнать о ней побольше.
Мамину сестру он видел только раз в своей жизни, но по разговорам старших знал, что тётя Вера когда-то давно жила на Севере. С её помощью их семья выжила в трудное послевоенное время. А потом случилась беда: посадили мужа. По совету друзей тётя Вера срочно уехала куда-то на запад, как говорили на Севере о европейской части страны. Несколько лет она никому не писала, потом дала о себе весточку, и тогда выяснилось, что она живёт в Краснодарском крае. Потом тётя сообщила, что дождалась мужа, они купили дом и, возможно, приедет к ним в отпуск вместе с Иваном Даниловичем. На этом их переписка неожиданно оборвалась. Родственники подумали, что от накатившего счастья Вера забыла обо всей родне. И только спустя какое-то время мама Николая получила письмо от её мужа и узнала о случившейся трагедии.