Почти под ногами сугроб снега вдруг пришёл в движение, послышались человеческие стоны. Иван дотронулся до руки, боль парализовала сознание. Собрав все силы, он помог какому-то пассажиру выбраться из снега. Это оказался военный. Резко дёрнувшись, тот снова застонал и тут же упал. Кое-как Иван привёл его в чувство и побрёл к самолёту. Возле кабины он помог пилоту, придавленному крупными обломками. Как только тот пришёл в себя, потащил Ивана за собой.
– Я второй пилот Сенькин Николай Петрович, – услышал он его хриплый голос. – Ты поступаешь в моё распоряжение. Надо спасать людей…
Иван споткнулся и улетел в снег. Тысячи колючих иголок вонзились в лицо, тело прошило ознобом. Пилот подал руку.
– Давай быстрей, там экипаж. За мной! – крикнул он на ходу.
Вдвоём они залезли в фюзеляж. Их взорам предстала страшная картина. Впереди лежала мёртвая женщина, которую провожала делегация, и двое окровавленных пассажиров. В одном из них он узнал военного, которого привезли на машине. Под искорёженным металлом слышались стоны. Стоны доносились и из-под обломков пилотской кабины. С трудом они вытащили обмякшие тела командира и бортмеханика, живым оказался только бортрадист. Лицо и вся одежда у того оказались в крови.
– Вася, потерпи чуток, я сейчас, – сказал Сенькин. – Там пассажиры…
Он дал ему чего-то выпить и, когда увидел, что больше ничем не поможет, уложил на сломанные сиденья, предусмотрительно укрыв какой-то серой тряпкой. Расчистив проход, Иван добрался до хвостовой части самолёта. Здесь так же всё рассыпалось на части. Куски внутренней отделки бесформенными грудами валялись на полу вперемежку с телами пассажиров. Устояла только какая-то бочка, прижатая раскрытым чемоданом, из которого вывалились разноцветные тряпки и тёмно-синяя кастрюля. Из-под груды обломков доносились чьи-то крики. У одного пассажира оказалась разбита голова, второй, весь в крови, тоже выглядел серьёзно раненным, но на удивление быстро пришёл в себя и встал на ноги. На нём была собачья шапка-ушанка и длинная кухлянка из собачьего меха, а на ногах торбаса. Из-за такого основательного северного облачения он показался Ивану колобком, которому никто не страшен. Возможно, эта одежда спасла своему обладателю жизнь.
Шёл густой мокрый снег, дул пронизывающий ветер, завывавший в разбросанных обломках самолёта. Когда закончили спасательную операцию, на улице уже смеркалось. Собрались в развороченном фюзеляже.
– Товарищи пассажиры, прошу внимания, – сказал второй пилот. – Ввиду произошедшего чрезвычайного происшествия как член экипажа самолёта командование я беру на себя. Прошу безоговорочно выполнять мои команды. От этого будет зависеть наша жизнь.