С 1822 года Полторацкий в отставке жил то в Тамбовской губернии, то в Петербурге. Лишь в 1828 году выхлопотал себе денежное содержание по инвалидности. Еще в начале своей отставной жизни женился на дочери тамбовского дворянина Андрея Васильевича Тулинова Елизавете. В 1824 году его 21-летняя супруга умерла в родах, и он целых десять лет жил вдовцом[162]. Наверняка разборчиво присматривал себе в свете невесту.
Скорее всего, Полторацкий вместе с Пушкиным участвовал в праздновании юбилея его тетки Елизаветы Марковны Олениной-Полторацкой в Приютине в сентябре 1828 года. И Пушкин собственными глазами мог видеть зарождение интереса Александра Александровича к Екатерине Павловне Бакуниной. И благосклонность самой Бакуниной к этому его интересу. А потому и похоронная процессия в черновиках пушкинского «Гробовщика» своей композицией так напоминает альбомную зарисовку А.Н. Оленина в честь его супруги. Этот его «Въезд Флориной колесницы с подарками, преподнесенными имениннице» в Приютине в 1806 году, Пушкин мог видеть на праздновании очередных именин Елизаветы Марковны. В оленинском Приютине всегда собиралась компания, любившая и умевшая пошутить, разнообразно друг над другом поприкалываться. Муж над женой и ее гостями явно и прикалывается в своей давней, по сути, карикатуре.
Колесницу Флоры принято изображать утопающей в цветах. А на рисунке Оленина – простая телега, убранная чахлой горшечной зеленью: идет не очень богатый уже на пышную природную растительность российский северный сентябрь. На телеге громоздится ящик с подарками – постамент для огромного вензеля с монограммой именинницы, также убранный растениями в цветочных горшках. Тащат телегу две тощие клячи. Спутниками античной Флоры полагается быть розовощеким амурам с гирляндами роз в руках. У Оленина же впереди процессии вышагивают четверо худеньких мальчиков в кургузых костюмчиках. Они несут в руках цветочные горшочки с комнатной зеленью. А вереница поздравителей именинницы вслед за телегой торжественно несет смахивающие на кладбищенские принадлежности тряпки и мухобойки для достающих всех в Приютине своей назойливостью несметных полчищ злющих комаров…
В начале сентября, когда пишется «Гробовщик», замечает Любовь Алексеевна Краваль, кроме дня небесной покровительницы Олениной святой праведной Елисаветы, отмечается еще и день памяти святого преподобного Иосифа Волоцкого, в который Пушкин ежегодно поминает и погибшую, кстати, в этом же месяце свою третью первую любовь Жозефину (Иосефину) Вельо. Похоронная процессия в его рукописи – по сути, два события в одном: похороны двух его собственных чувств к двум пытавшимся каждая в свое время покончить с собой женщинам. И к реально погибшей Жозефине Вельо, и к окончательно «предавшей» его на оленинском семейном празднике и тем самым как бы морально погибшей для него самого выжившей в ситуации суицида Екатерине Бакуниной. И в обеих этих грустных историях сам Пушкин стоит на обочине дороги, по которой следует катафалк. В одежде библейского пророка и с заложенными назад руками, демонстрирующими непричастность к печальным происшествиям с обеими его первыми любовями, проигнорировавшими его к ним настоящее, серьезное чувство.